К счастью, Макаров забыл про одеколон. Он вообще про многое забыл и выглядел странно – встрепанный, с воспаленными глазами. Я бы подумала, что он слишком бурно справил мальчишник. Но перегаром от Жана не пахло.

Ну, вот ни капельки.

А вот слабое эхо всевозможных ароматов словно въелось в его кожу.

И вдруг я догадалась.

– Ты что, всю ночь делал для меня духи?

Макаров отодвинулся от меня едва ли не со страхом.

– Я заикаться начну из-за вашей семейки, – сказал он мне. – Мало того что ты оказываешься не бедная девочка-продавщица, а наследница заводов, газет и пароходов, королева анальгина, принцесса валидола. Мало того, что моя будущая теща выглядит так, как будто сошла с обложки «Вог». Мало того, что мой будущий тесть грозит мне самыми ужасными карами, если я не смогу составить твое счастье… так напоследок выясняется, что ты ведьма!

– Да-да. И ведь ты еще не знаешь обо мне всего. Так что подумай как следует. Может быть, не поздно еще отступить?

– Нет уж. Я так мучался утром, завязывая галстук. Не хочу, чтобы мои мучения пропали втуне.

Хорошо, что мой букет невесты был собран из цветов, не имеющих запаха, иначе бы я просто с ума сошла. Но в зале, где важная матрона регистрировала наш брак, стояли два огромных букета белых лилий. Струящееся от них густое благоухание едва не довело меня до обморока. А служащая ЗАГСа, как назло, пользовалась духами «Gold» от Даны Каран – в них солирующей нотой тоже был аромат белой лилии…

Я была рада, что мы решили отказаться от традиционного банкета и построить свадьбу по европейским обычаям – выпить с гостями бокал шампанского и отправиться в свадебное путешествие. Как бы я перенесла застолье с острыми, сладкими, приправленными пряностями блюдами? Ведь пока я не привыкну к своему новому дару, мне придется довольствоваться более чем скромным рационом: только овощные и фруктовые салатики не вызывают у моего обоняния чувство протеста.

В банкетном зале Макаров улучил момент и утянул меня за портьеру.

– Это мой тебе свадебный подарок, – сказал он, протягивая мне крошечный флакончик, по виду – старинный. – Знаешь, я все-таки смешал для тебя духи. Может быть, это не шедевр. Но они одни-единственные в мире, и я сделал их для тебя. У них пока нет имени.

Мне не нужно было открывать флакончик, чтобы понять, из чего состоят эти духи.

Блаженно-медовый, бесконечно прекрасный, неотразимо нежный аромат. Горечь гальбанума затушевана туберозой, красный перец оттенен ноткой жженого сахара, а в базе – развратная белая амбра и строгий кедр.

Непостижимое, противоречивое сочетание.

Все это я изложила Макарову.

И вполне насладилась радостно-изумленным, недоверчивым, ликующим взглядом его глаз. Его ярко-синих, таких дорогих мне, самых красивых на свете глаз…

Чтобы довершить свое торжество, я открутила серебряную пробочку и подушилась его духами.

И тут гальбанум и тубероза, красный перец и жженый сахар, белая амбра и кедр – все они навалились на меня, и стало трудно дышать.

Следовало как-то избавиться от этой оккупации запахами, но мне как-то ничего в голову не пришло.

Мне скрутило желудок, и пришлось очень быстро убежать в сторону туалетных комнат.

К счастью, Стася вовремя поняла, что мне нужна помощь. И кинулась за мной – выполнять обязанности подружки невесты, не забыв прихватить косметичку.

Уфф, ну что я вам скажу?

Не самый лучший ответ молодому мужу на его подарок?

– Александрина, что происходит? – кинулся ко мне Макаров, когда я, уже подкрашенная и освеженная, вернулась к гостям. В каждую ноздрю мне был забит крошечный ватный тампон. Это несколько спасало меня от вихря запахов.

Хотя и не до конца.

Вернув Макарова на исходное место за портьеру, я поведала ему историю появления у меня чудесного ольфакторного дара.

– Понимаешь, сегодня, с самого утра…

Выслушав меня, Макаров рассмеялся.

– Да, – сказал он. – Это дар судьбы. Ты права, глупышка.

И жестом, исполненным самой нежной ласки, положил руку мне на живот.