– Нет, конечно. Даже не беспокойтесь… Завтра мне принесут все газеты, но у нас еще никогда…

Кажется, это миссис Эн-Эн…

– Фейт – идиотка! А если начнет болтать, что поскользнулась на плитках или аллергию у нас заработала?

Я стала медленно пятиться, будто от приготовившегося к атаке хищника. Тошнит, еще немного, и вырвет! Сколько лет Фейт проработала на Жан-Люка? А знакомы они и того дольше…

Затушив сигарету, я бросила бычок на лестницу. Вспомнились слова, которые любит повторять Дорин: «Бог говорит с тобой каждую минуту. Остается только слушать». Господь для нее не просто всемогущий, всезнающий повелитель. Мама слишком прагматична и цинична, чтобы безоговорочно во что-то верить. Наверняка она имела в виду, что только глупец может не замечать очевидного.

В салон Массимо вернулся лишь к шести, очень усталый и измученный. Он всегда восхищался Фейт, да мы все ею восхищались. Такая спокойная, надежная, разве с ней что-то может случиться? А теперь она в больнице…

– Прогнозы хорошие, но Фейт до сих пор в реанимации. Врачи считают: обморок случился из-за сильного перенапряжения. Завтра к утру будут готовы результаты анализов.

В зале мы остались втроем: Патрик, Массимо и я. Как бы я ни беспокоилась за Фейт, в тот момент мои мысли были о другом: мы одно целое. Не отпущу их ни за что на свете, а все страхи – ерунда.

– Ну, дружище, – обращаясь к Патрику, начал Массимо, – кажется, нам пора. Момент не самый подходящий, но завтра это будет в газетах. Пойдем к Жан-Люку?

Патрик коротко кивнул, и они направились к лифту. Актовый зал, где вечерами работал Жан-Люк, этажом ниже. Массимо уже нажал на кнопку, когда я, словно очнувшись, бросилась следом:

– Стойте!

Оба обернулись. Дорогие мои, любимые…

– Я хочу с вами!

Массимо поднял усталые глаза.

– Могу я пойти с вами? Пожалуйста…

Они молчали. Боже мой, неужели уже поздно?

Наконец Массимо протянул мне руку:

– Пойдем! Мы партнеры, как договаривались.

Солнечным летним утром салон «У Дорин» на Мотт-стрит распахнул двери. Первые посетители придут к десяти утра. Накануне вечером мы обзвонили всех, кто на ближайшую неделю записался к нам в «Жан-Люк».

– Миссис Эл? Беспокоит Массимо из «Жан-Люка». Вообще-то я уже не из «Жан-Люка»… Нет-нет, не беспокойтесь! Мы открыли новый салон на Мотт-стрит… Да, правильно, в Нолите. Завтра о нас в газетах напишут… Конечно, завтра в одиннадцать тридцать. Договорились! Ну, до встречи!

Одну за другой мы обзвонили всех клиенток из списка, который Патрик с Массимо составляли несколько месяцев. В основном дамы реагировали положительно и обещали прийти.

А еще к нам просятся ассистенты из «Жан-Люка».

– Салон «У Дорин», чем могу вам помочь?

Салон «У Дорин»… Боже, я словно в детство вернулась!

– Джорджия?

– Да?

– Это Тиффани!

Сердце болезненно сжалось: ну вот, сейчас начнутся упреки, обиды, обвинения.

– Что случилось, Тифф?

– Читала сегодняшние газеты, поэтому и звоню…

– Послушай, мне очень жаль, но…

– Можно мне у вас работать? – выпалила девушка.

На душе стало легко, как в тот момент, когда я решила уйти с Патриком и Массимо.

– Ну конечно, – осипшим от волнения голосом проговорила я.

– Эмилио и Сью тоже хотят к вам, – продолжала Тиффани. – Ребята, у вас уже есть ассистенты?

Нет, ни одного. Похоже, Массимо заранее знал, что так случится, и не стал никого брать.

– Пусть приходят! – радостно сказала я.

Попрощавшись с Тиффани, я обернулась к Массимо, который ставил в вазу большой букет из фрезий и орхидей.

– К нам придут Тиффани, Эмилио и Сью! – сказала я.

– А еще Лори и Джеффри.

– Представляю, как взбесится Жан-Люк!

– Да он уже взбесился…

Я вспомнила вчерашний вечер. Когда мы объявили, что уходим, Жан-Люк повел себя подозрительно спокойно. Лишь мертвенно-бледные губы выдавали бурлящие внутри эмоции. «Мы открываем свой салон», – коротко и спокойно сказал Массимо. Жан-Люк встал и молча показал на дверь. Проходя мимо, я чувствовала гнев, страшными волнами исходящий от маэстро.

– Он потеряет больше половины ассистентов, – заметила я.

– Жан-Люк этого так не оставит. Обязательно отомстит. Вылепит три глиняных фигурки и воткнет иголки в их сердца!

– Ужас какой!

– Не бойся, bella, я шучу!

Голос у Массимо совершенно спокойный. Удивительно, но его спокойствие передалось и мне. Страх отступил. У нас получится… Все будет хорошо.

– Иди ко мне! – Массимо раскрыл объятия. Какие сильные у него руки, сильные и надежные. Ужас, я ведь чуть его не потеряла! – Я так рад, что ты здесь, со мной…

– Я тоже… Массимо, прости меня…

– Ш-ш, bella, – он прижал к моим губам палец, – главное, мы вместе!

В десять утра в салоне играл любимый джазовый квартет Массимо, у каждого рабочего места – живые цветы. На хрустящих белых полотенцах – ножницы и расчески, а у меня – фольга, зажимы, ватные тампоны. Прибыли первые ассистенты из «Жан-Люка» – те, кто ушел, едва прочитав утренние газеты.

Часы пробили десять – никого. Десять пятнадцать. Половина одиннадцатого. Мне стало не по себе: где же клиенты? Вряд ли все опаздывают! Хотя всякое бывает…

– Вдруг они не могут найти Мотт-стрит? – предположил Массимо.

– Или решили, что мы открываемся на следующей неделе, а не на этой, – неуверенно сказал Патрик.

Похоже, они обескуражены не меньше, чем я.

– Думаю, после обеда клиенты появятся, – бодро проговорила я. – А пока не будем терять времени, нам есть чем заняться!

Дела и правда нашлись: освещение над рабочими местами недостаточно яркое, парадная дверь скрипит, стереоустановка ломается.

Полдень… Два часа… Полтретьего… Ни одного клиента!

– Джорджия? – Тиффани присела за кофейный столик.

– Да, Тифф?

– Слушай, только не обижайся, но ты уверена, что… все будет в порядке? Я-то думала, к вам все клиенты перебегут…

– Мы тоже…

– Начинать всегда трудно, – вмешался Патрик. – Удивляться нечему: мы ведь пытаемся перетянуть клиентов из центра в никому не известную Нолиту. Да и стиль у нас совсем другой…