Пекил протолкался к Гурдже и, вместо того чтобы прийти к нему на выручку, сообщил, что привел с собой еще двадцать репортеров. Он, словно безотчетно, прикоснулся к Гурдже, повернул его лицом к нескольким камерам.

Последовали новые вопросы, но Гурдже проигнорировал их. Пришлось несколько раз спросить у Пекила, можно ли наконец уйти, прежде чем тот расчистил дорогу до дверей и машины.

— Мистер Гурджи, позвольте мне принести и мои поздравления, — сказал Пекил в машине. — Я узнал эту новость, находясь у себя в офисе, и сразу же направился к вам. Выдающаяся победа.

— Спасибо, — поблагодарил Гурдже, пытаясь успокоиться.

Он сидел на мягком, обтянутом кожей сиденье, поглядывая на залитый солнцем город. В автомобиле, в отличие от игрового зала, был кондиционер, но Гурдже только теперь понял, что потеет. Его трясло.

— И я тоже присоединяюсь, — сказал Флер-Имсахо. — Вы спасли игру в последний момент.

— Спасибо, автономник.

— Имейте в виду, вам чертовски повезло.

— Я рассчитываю, что вы позволите мне организовать настоящую пресс-конференцию, мистер Гурдже, — взволнованно сказал Пекил. — Я не сомневаюсь, после этого вы станете знаменитостью, что бы ни случилось дальше. Силы небесные, вы сегодня среди лидеров, вместе с самим императором!

— Нет, спасибо. Не надо ничего устраивать.

Он представить себе не мог, о чем тут можно говорить. Ему нечего было сказать. Он одержал победу. У него отныне были все шансы выиграть и матч целиком. Но он все же слегка испытывал неловкость при мысли о том, что его лицо и голос станут известны всей империи и история сегодняшней победы, которой, безусловно, придадут налет сенсационности, станет рассказываться, пересказываться и искажаться этими людьми.

— Да нет же, вы должны дать пресс-конференцию! — возразил Пекил. — Все захотят вас увидеть! Вы, кажется, не понимаете, что совершили. Даже если вы проиграете матч, вы установили новый рекорд! Никому еще не удавалось одерживать победу в подобном положении! Это блестяще!

— Не важно, — сказал Гурдже, внезапно ощущая страшную усталость. — Я не хочу отвлекаться. Я должен сосредоточиться. Должен отдохнуть.

— Ну что ж, — сказал Пекил с удрученным видом. — Я вас понимаю. Но предупреждаю: вы совершаете ошибку. Люди захотят услышать, что вы можете им сообщить, а наша пресса, невзирая ни на какие трудности, всегда дает людям то, чего они хотят. Они просто выдумают это. Лучше бы вам сказать что-нибудь самому.

Гурдже покачал головой, тупо разглядывая машины, несущиеся по бульвару.

— Если люди захотят лгать обо мне, это дело их совести. Но я, по крайней мере, не обязан говорить с ними. Меня и вправду абсолютно не интересует, что они скажут.

Пекил удивленно посмотрел на Гурдже, но ничего не сказал. Флер-Имсахо насмешливо фыркнул, заглушив собственное непрестанное жужжание.

Гурдже обсудил случившееся с кораблем. «Фактор сдерживания» сказал, что победу можно было одержать и более изящным способом, но то, что сделал Гурдже, представляло собой одну из ряда невероятных возможностей, о которых он хотел вкратце сообщить предыдущей ночью. Корабль поздравил его. Гурдже сыграл лучше, чем он, корабль, полагал возможным. Еще корабль спросил, почему Гурдже не стал его слушать после слов о том, что ему видится выход.

— Мне нужно было только знать, есть выход или нет.

(Снова задержка, груз времени, пока его слова, облаченные в форму луча, неслись под продавленной тяжестью материи поверхностью, которая и была реальным пространством.)

— Но ведь я мог вам помочь. Когда вы отказались от моей помощи, я решил, что это дурной знак. Я решил, что внутренне, если не на доске, вы уже сдались.

— Мне нужна была не помощь, корабль. — Гурдже поиграл с моделью орбиталища, рассеянно размышляя — изображает ли она реальный мир, и если да, то какой. — Мне была нужна надежда.

— Понятно, — сказал наконец корабль.

-

— Я бы не стал его принимать, — сказал автономник.

— Кого? — спросил Гурдже, отрываясь от голограммы доски.

— Не кого, а что. Приглашения За.

Маленькая машина подплыла к Гурдже поближе. Они теперь находились в модуле, и автономник сбросил свою громоздкую маскировку.

Гурдже холодно посмотрел на него.

— Я не заметил, чтобы в приглашении говорилось о вас.

От Шохобохаума За пришло послание, где он поздравлял Гурдже и приглашал поразвлечься вечером.

— Не говорилось. Но я должен за всем следить…

— Неужели? — Гурдже снова повернулся к голографической проекции перед ним. — Что ж, можете оставаться здесь и следить за чем угодно, а я сегодня буду в городе с Шохобохаумом За.

— Вы пожалеете об этом. Вы вели себя разумно, оставаясь дома и ни во что не ввязываясь, но если вы пуститесь во все тяжкие, то заплатите за это.

— «Во все тяжкие»? — Гурдже уставился на автономника, только теперь понимая, как трудно следить глазами за предметом, если он двигается вверх-вниз, а в высоту имеет всего несколько сантиметров. — Вы что, моя мать, что ли?

— Я просто пытаюсь быть благоразумным, — сказала машина, повышая голос. — Вы находитесь в инопланетном обществе и особой осмотрительностью похвастаться не можете, а За, на мой взгляд, уж конечно не…

— Вы — упрямый кусок железа! — громко сказал Гурдже, подняв и выключив экран.

Автономник, подпрыгнув в воздухе, поспешно отскочил назад.

— Тише, тише, Жерно Гурдже…

— Вы тут не шикайте, дурацкий калькулятор. Если мне захочется провести где-нибудь вечер, я так и сделаю. И, откровенно говоря, мысль о человеческом обществе — для разнообразия — становится для меня все более привлекательной. — Он погрозил машине пальцем. — Не смейте больше читать мою почту и не сопровождайте сегодня вечером меня и За. — Он быстро прошел мимо машины, направляясь в свою каюту. — А теперь я хочу принять душ. Почему бы вам не понаблюдать за вашими птичками?

Человек вышел из гостиной модуля. Маленький автономник некоторое время парил в воздухе.

— Ух ты, — сказал он наконец самому себе и, описав вираж, словно пожал плечами и унесся прочь, мелькнув розоватым полем.

— Попробуйте-ка вот это, — сказал За. Автомобиль мчался по улицам города под сумеречными небесами, отливающими красноватым цветом.

Гурдже взял у него фляжку и отхлебнул.

— Это не совсем гриф, — сказал ему За. — Но дело свое делает.

Гурдже немного закашлялся, За взял у него фляжку.

— Вы дали тому грифу на балу подействовать на вас?

— Нет, — признался Гурдже. — Я пропустил его мимо. Мне нужна была свежая голова.

— Вот черт. — За опустил глаза. — Вы хотите сказать, что я мог бы выпить и больше? — Он пожал плечами, прогнал недовольную гримасу и прикоснулся к локтю Гурдже. — Слушайте, совсем забыл. Мои поздравления. По случаю вашей победы.