– Prego[55].

Проследовав за мной, он захлопнул дверь, и тотчас в гостиной что-то упало. Я заглянул в комнату – на полу лежала раскрытая книга.

– Ох уж эти старые венецианские палаццо, – вздохнул Марко. – Хлопнешь дверью, и что-нибудь спрыгнет с полки.

– Тут, похоже, вышел дальний прыжок.

Я поднял книгу, лежавшую возле кресла в центре комнаты, и увидел яркого тигра на обложке – повесть Сальгари о Сундарбане. Мне казалось, давеча я поставил ее на полку. Или нет?

– Forza![56] – нетерпеливо сказал Марко. – Покажите, где видеть паука.

Я вернул книгу на место.

– Идемте.

В комнате служанки я зажег свет и шагнул к столу, но тут что-то громко стукнуло в оконное стекло. Я испуганно отпрянул, а Марко рассмеялся:

– Не бойтесь, это птица.

Всмотревшись, на оконном карнизе я увидел маленькую бурую птичку. Она глянула на меня и упорхнула.

– Такое бывает, – сказал Марко. – Они летят на север, устают, их привлекает свет. Сейчас у них сезон… как это…

– Миграции?

– Sì. Migrazione.

– Значит, паука я видел здесь. – Я показал на стол. – Сидел на моем ноутбуке.

– Ну вот еще! – Марко возмущенно закатил глаза. – Я уже проверять эта комната. Ничего. Nulla! Я тут живу двадцать лет и ни разу не встречать паука. Вы приезжать и сразу видеть. Ma come?[57]

– Не знаю, но я его видел. Вот, смотрите.

Я показал фото в телефоне, но оно не произвело никакого впечатления.

– В вашей стране много паук. Наверное, видеть там?

– Да нет же, здесь.

Марко всплеснул руками и шагнул к двери.

– Опять видеть, звать меня, ладно?

– Хорошо.

Уходя, Марко ободряюще похлопал меня по спине, и я себя почувствовал дураком, напрасно поднявшим панику. Закрыв дверь за консьержем, я послал Чинте эсэмэску: “Марко проверил квартиру. Ничего нет. Не волнуйся. Все в порядке”. Через минуту она ответила: “Grazie, caro! Спи хорошо. Завтра увидимся”.

В кухне я хотел налить себе стакан воды, но тут вдруг раздался стук в окно. Резко обернувшись, на карнизе я увидел еще одну бурую птичку, клевавшую стекло. Я шагнул к окну, и она, вспорхнув, улетела. Я смотрел на сад в цветах и слабо освещенный проулок за изгородью. Ничего примечательного, но внезапно возникло неприятное ощущение в затылке. Я оглянулся – ничего и никого, лишь в глубине дома слышались скрипы и вздохи многовековых деревянных балок, медленно проседающих в ил лагуны.

Нигде никаких недобрых знаков, однако все вокруг казалось живым, даже воздух, сквозняком овевавший лицо, хотя все окна были закрыты.

Чтобы успокоиться, я позвонил Гизе и рассказал о планах активистов выйти в море.

– Может, есть смысл к ним присоединиться? Что скажете?

Гиза помолчала.

– Наверное, вы правы, Дино. Это может быть очень интересно. Я посоветуюсь с киногруппой и перезвоню.

Закончив разговор, я почувствовал, насколько устал, и решил поскорее улечься в постель. Однако сон не шел, и я еще долго ворочался, прислушиваясь к ночной литии из скрипов и вздохов, нынче казавшейся необычно упорной и громкой.

Потом я задремал, но через час-другой встрепенулся. Сердце бешено колотилось, снедаемое тревогой от приближения чего-то неизбежного. Казалось, даже воздух загустел, точно перед грозой.

Я сходил на кухню, попил воды, а на обратном пути услышал, как в гостиной что-то стукнуло, словно какая-то вещь выпала из дрожащих рук.

Да бог-то с ним, сказал я себе и нырнул в кровать.

Предостережения

Утром я пил чай, когда в скважине входной двери скрежетнул ключ, и следом в прихожей раздался голос Чинты:

– Дино, ты дома?

– Да, я в кухне!

– Погоди, я сейчас.

Чинта прошла в гостиную и раздернула шторы. В кухне она появилась с книгой в руках.

– Надо же, ты читаешь Сальгари! – рассмеялась Чинта, но тотчас нахмурилась и взяла меня за плечо. – Caro mio! Что случилось? Ты выглядишь ужасно. У тебя такое лицо, словно ты пытался изгнать привидение.

– Я не ожидал, что ты приедешь так быстро.

– Я торопилась. Вчера по твоему голосу я поняла, что-то неладно, ты вроде как не в себе. И сейчас понимаю, что не ошиблась – ты вон весь дрожишь.

– Да?

– Да. В чем дело?

– Не знаю. Но ты права – я не в себе.

Чинта уселась напротив меня.

– Рассказывай, что произошло. Давай!

– Наверное, я не сумею объяснить. Какая-то череда странных событий. У меня такое чувство, что я не контролирую себя. Кажется, будто я угасаю, лишаюсь воли и свободы.

– Почему вдруг возникло это чувство?.. Говори.

– Происходили всякие мелочи, одна и следом другая… Я понимаю, что выгляжу глупо, но эта история с пауком меня выбила напрочь… Он появился неожиданно и как будто наблюдал за мной… Между нами возникло нечто вроде контакта… он, оказывается, очень ядовитый… Наверное, я себя накручиваю, тут нет ничего такого, всему существует естественное научное объяснение.

– Вот как? – сощурилась Чинта. – А что это – естественное научное объяснение?

– Брось, ты знаешь не хуже меня, – сказал я досадливо. – Из-за глобального потепления повышаются температуры, что влечет изменения в среде обитания разных животных. Коричневый отшельник распространился до районов, где прежде не встречался, как, скажем, в этой части Италии.

– Это я понимаю. Но чем вызвано глобальное потепление? Оно тоже естественно?

– В каком-то смысле, да. Потепление происходит из-за увеличения в атмосфере двуокиси углерода и других газов, создающих парниковый эффект.

– Но откуда берутся эти газы? Разве не от автомобилей, самолетов и заводов, производящих… – Чинта оглядела кухню и показала пальцем, – чайники со свистком, электрические тостеры и кофемашины? Значит, естественно и то, что нам необходимы все эти вещи, в которых сто лет назад никто не нуждался?

– Да ладно тебе! Ты прекрасно знаешь, что это результат долгого исторического процесса.

Чинта тотчас ухватилась за мои слова.

– Eccolo![58] И оттого появление здесь паука нельзя считать “естественным” и “научно обоснованным”. Сюда его привела наша история, то, что содеяно человеческими существами. Хочешь ты или нет, но вы с ним накрепко связаны.

– Что ты имеешь в виду? – Я саркастически усмехнулся. – Паук оказался здесь по волшебству? Он несет послание? Или пытается завладеть мною?

Чинта отбросила прядь длинных белых волос.

– Минуту назад ты сказал, что как будто угасаешь и лишаешься воли, так?

– Да, сказал.

– Ты знаешь, что это за симптомы?

– Наверное, депрессии.

– Называй как тебе угодно. Но есть и другая точка зрения. Работая над своей книгой о венецианской инквизиции, в архивах я нашла сотни историй о людях с подобными симптомами. Все эти случаи