– Зато я сохраню достоинство.

– Не знал, что в наши дни можно обналичить достоинство в банке. Никакая студия тебя потом не наймет. Разве ты не купила дом? – Он встал и взял ее за руку. – Пойдем. Ты же актриса, верно? Так давай сыграем и дадим им всем то, чего они ждут! – Билли повел Нору к бассейну, где они оказались на виду у всех.

Когда солнце начало клониться к закату, а напитки появляться все чаще, Билли монополизировал Нору, заняв светской беседой. Выяснилось, что оба они выросли по соседству: Рэпп жил в Янгстауне, штат Огайо.

– Отец работал на сталелитейном заводе, – рассказывал Билли. – Его бесит моя работа. Говорит, что если вовремя я не одумаюсь, то не успею его заменить.

Пока он стоял и смотрел на нее, а его брюки шевелил легкий ветерок, у Норы появилось странное дежавю.

– Ты когда-нибудь рисовал? – спросила она, тут же сделав вывод, что столь явная прямота – действие шампанского.

– Пробовал однажды, – ответил Билли. – Но я предпочитаю картины в движении. Это моя страсть. Обожаю смешивать звук и изображение, использовать тишину и пространство. – Он плавно вынул сигарету из портсигара и указал на Нору. – Знаешь, в тебе что-то есть. Не только красота. – Билли оглядел комнату, указывая сигаретой. – Красоты здесь хватает. Но ты… управляешь сценой. Ты кокетлива, но не как двадцатилетняя девчонка, которая готова выйти из автобуса, едва услышав комплимент. И изменения, внесенные Холстедом в твою внешность, здесь тоже ни при чем. Я выделил тебя еще во время проб.

– Правда?

Билли Рэпп никогда не проявлял к ней интереса на съемочной площадке, поэтому тот факт, что он ее изучал, показался лестным.

– Твой голос, твое присутствие. Ты украла мою последнюю картину, просто пройдя по съемочной площадке. Холстед тоже это видит. И, если быть честным, я не понимаю, зачем он тебя сюда послал.

– А зачем здесь ты?

Билли держал перед собой стакан.

– Потому что здесь люди, которые финансируют и распространяют мои фильмы. Пойдем?

– Тогда зачем Холстед меня пригласил?

– Ты о чем-нибудь его просила? – Билли пожал плечами. – В этом городе все имеет цену, помни это.

Да, Нора действительно просила Холстеда рассмотреть вопрос о лучших ролях.

Она взяла Билли под руку, и они пошли по кругу, перекидываясь фразами с группами режиссеров, у каждого из которых на руке висела юная инженю. Пока они кружили среди мужчин, Билли обнимал Нору за талию, и в тот момент она чувствовала зависть со стороны некоторых девушек. Они явно предполагали, что после вечеринки Нора отправится домой не одна.

Проходя мимо фортепиано, сияющего лаком черного «Стейнвея», Нора случайно прикоснулась к нему и чуть не подпрыгнула от странного ощущения, похожего на удар тока. Повернувшись к инструменту, она внимательно его рассмотрела. Нора всегда ненавидела пианино в гостиной матери, но это фортепиано казалось совершенно другим. Оно будто звало ее. Ощутив покалывание в правом мизинце, Нора внимательно осмотрела палец, чтобы убедиться в отсутствии занозы, однако кожа оказалась совершенно гладкой. Вскоре покалывание распространилось и на указательный палец.

– Что-то не так? – Билли обернулся и увидел, что Нора остановилась у фортепиано. – Ты играешь?

Она покачала головой.

– А ты?

– Немного. – Он выдвинул банкетку, сел и сыграл простую композицию в стиле рэгтайм. – Мать меня научила. Еще я знаю множество церковных гимнов, но, пожалуй, приберегу их для другой обстановки.

Билли оказался не слишком хорошим пианистом. Судя по прерывистой манере игры, он старательно пытался извлечь из памяти когда-то заученные ноты.

Нора, сев рядом, взглянула на то, что казалось ей бессмысленным набором клавиш. Чуть расставив тонкие пальцы, она положила их на клавиатуру. Правая рука первой извлекла из инструмента звуки, внезапно сложившиеся в мелодию. В тот момент Нора совершенно не понимала, что творят ее пальцы. Потом покалывание добралось до левой руки, и та нажала несколько клавиш разом, рождая аккорды аккомпанемента.

– Ты говорила, что не играешь…

Вскоре вокруг собрались люди. Нора понятия не имела, как это происходило, но в тот миг для нее было неважно все, кроме клавиш. Она сосредоточилась на чем-то, что, как она знала, было «Гносиенной № 3» Сати. Закончив, закрепила успех еще двумя пьесами – более жизнерадостными – и обнаружила, что Билли не сводит с нее глаз.

Как только Нора закончила, Рэпп зааплодировал.

– Великолепно! Не играешь, значит? – засмеялся он. – Нора Уилер, вы слишком скромны для этого города.

Нора с улыбкой повернулась к нему. Она знала, что в тот момент стала центром всеобщего внимания, пусть лишь на мгновение.

– Может, пойдем отсюда?

На этот раз Билли спорить не стал.

Когда парковщик пригнал кабриолет «Пирс-эрроу», Нора поняла, что никогда раньше не видела настолько великолепной машины. Это был кремовый автомобиль с двухцветными коричневыми вставками и боковой запаской. Билли с гордостью поведал ей, что машина оснащена восьмицилиндровым двигателем.

– Куда поедем? – Билли повернулся к ней.

– Не знаю, – пробормотала Нора, изучая кремовую обивку салона. – Потрясающая машина.

Билли улыбнулся.

– Для «Трокадеро» мы сегодня недостаточно хорошо одеты. Как насчет «Дерби»?

Нора кивнула, не понимая значения слова.

Билли подъехал к ресторану в испанском стиле на Норт-Вайн, и Нора поняла по неоновым вывескам, что они направляются в «Браун-Дерби». Поход в такое место, да еще и под руку с Билли Рэппом, без всяких сомнений что-то значил.

Схватив сумочку, Нора принялась искать зеркальце.

– Я ужасно выгляжу, – выпалила она.

– Ты прекрасно выглядишь. Легкий солнечный ожег и выпитые на вечеринке коктейли придали твоей коже сияние.

– О нет! У меня что, кожа блестит? – Нора порылась в сумочке, но золотистого зеркальца так и не нашла.

Неожиданно Билли отобрал у нее губную помаду и открыл тюбик.

– Ну-ка взгляни на меня.

Нора сделала губы «уточкой», и Билли, словно художник, нанес помаду, а потом легонько растер кончиком пальца.

– Что еще у тебя есть?

Нора протянула ему пудру и румяна. Поскольку был вечер, Билли полагался только на неоновые огни «Дерби». Открыв баночки, он изучил черты ее лица, после чего начал наносить макияж плавными, умелыми движениями.

Пригладив ее волосы, Билли поднял подбородок и взглянул на проделанную работу. На мгновение взгляды их встретились.

Наконец, довольный своим творением, Билли Рэпп бросил косметику обратно в сумочку.

– Волосы нужно осветлить.