Прошло уже целых четыре дня, с тех пор как он, хлопнув дверью, выскочил за дверь ее дома. И с того времени — ни единого слова. Регина терялась в догадках — как он мог с такой легкостью разорвать их сделку?!

— Право, не понимаю, почему это тебя так расстраивает, дорогая, — невозмутимо продолжала Сайсели. — Ты слишком хороша для него. Вспомни только, какие достойные джентльмены добивались тебя до него! И ты ко всем оставалась равнодушна. Да что там — ты ни одной секунды не жалела ни об одном из них! А сейчас…

Это верно, мрачно подумала Регина. Но все эти «достойные» джентльмены униженно домогались ее. Именно это в ее представлении должен был делать и Маркус — валяться у нее в ногах, умоляя простить его.

Регина раздраженно фыркнула. Драконы не умеют умолять! Нет, когда они гневаются, то плюются огнем и уничтожают все вокруг! И с наслаждением пожирают свою беспомощную жертву!

Вот так и Маркус своим жарким дыханием воспламенил ее…

«Я стоял там, совершенно беспомощный, с цепями на руках, и безумно завидовал арфе, лежавшей у вас между бедер… ведь вы обхватили ее ногами… она прикасалась к тем местам, до которых я тоже мечтал дотронуться… рукой или губами… как сейчас касаюсь вашей груди…»

Почувствовав, что вся пылает, Регина бессознательным движением оттолкнула от себя арфу, каким-то чудом не опрокинув ее на пол. Похотливый негодяй! Неужели мало того, что он теперь преследовал ее даже во сне, регулярно являясь к ней каждую ночь и заставляя ее проделывать такие вещи, только вспомнив о которых Регина чуть не плакала от стыда? И вот уж он стал являться к ней и наяву!

Всякий раз, стоило ей только поставить между колен арфу, она мучительно краснела, вспоминая, как его рука жарко и настойчиво ласкала ее там. А когда ее груди ненароком касались гладкой поверхности арфы, Регина вздрагивала, представляя себе, что это его губы…

Чувствуя, как горят у нее уши, она внутренне застонала. Нет, это уже просто смешно, одернула она себя.

— Я бы выкинула лорда Дрейкера из головы уже на следующий день, — деланно равнодушным тоном объявила она, — если бы все это не касалось Саймона и Луизы.

Глазки Сайсели как буравчики сверлили лицо Регины. — Я что-то не заметила, чтобы это хоть как-то коснулось их, — хмыкнула она. — Правда, все последние дни мисс Норт никого не принимала, — во всяком случае, так говорили твоему брату. Но, насколько мне известно, сегодня она согласилась встретиться с ним.

Вот как?! Регина ничего не знала об этом. Она изо всех сил оттягивала разговор с Саймоном, не желая рассказывать брату о своей ссоре с виконтом. Вообще говоря, Регина рассчитывала, что Саймон сам заговорит об этом. Однако он упорно молчал.

— А ты откуда знаешь? Сайсели пожала плечами:

— Саймон сам мне рассказал, что пойдет к ней. И еще он хотел посоветоваться со мной, что ей подарить.

— Вот как? Странно… Почему же он не спросил меня? Сайсели, опустив голову, принялась смущенно перебирать ноты.

— Сказал, что у тебя неважное настроение все последние дни. И что ему не хочется тебя беспокоить.

— Ну, возможно, он и поехал к ней с визитом. Но нет никаких гарантий, что его примут.

— Думаю, его приняли. Во всяком случае, Саймон потом хвастался, как всем понравился его подарок.

— О-о-о… — Откинувшись на спинку стула, Регина невидящим взглядом уставилась в пространство, Перед тем как, хлопнув дверью, выскочить из дома, Маркус поклялся положить конец ухаживаниям Саймона за его сестрой. И тем не менее… выходит, он не сделал этого. Почему? Что все это значит?

— Что вы тут делаете вдвоем? Да еще в такое позднее время? — окликнул их с порога чей-то голос. — Кажется, уже около пяти.

Регина, вздрогнув от неожиданности, вскинула голову. И увидела брата, стоявшего на пороге музыкального салона. Сделав вид, что не слышит, она снова опустила руки на струны арфы.

— Привет, Саймон, — кивнула Сайсели. Саймон повернулся к сестре:

— Разве ты сегодня не едешь в «Олмак»?

Не дождавшись ответа, Сайсели удивленно посмотрела на Регину.

— Нет, — коротко ответила та. — Я не в настроении.

— Она не в духе, — подтвердила Сайсели., повернувшись к Саймону.

— Сисе, я отлично слышал, что она сказала! — буркнул Саймон. Подойдя к сестре, он попытался отобрать у нее арфу. — Регина, ты ведь всегда туда ездила! По-моему, ни одного бала не пропустила!

Регина резко дернула струны.

— А вот сегодня решила пропустить! Послушай, не все ли тебе равно, в конце-то концов?!

— Не смей разговаривать со мной в подобном тоне! Какого черта ты злишься? Что я такого сделал?

«Ровным счетом ничего! Только заставил меня растревожить дракона в его собственном логове! И вот теперь, по твоей милости, мне приходится зализывать раны!»

Хотя, в сущности, при чем тут Саймон?

— Прости, — раскаялась Регина. — Просто мне сегодня не хочется никуда ехать, вот и все.

При мысли о том, что ей придется, наверное, в миллионный раз обсуждать одно и то же с теми же самыми людьми, которых она видела вчера и непременно увидит завтра, слушать все те же надоевшие до оскомины сплетни, у Регины от тоски стянуло скулы.

Саймон резко дернул арфу на себя, и пальцы Регины повисли в воздухе.

— Саймон! — возмутилась она и попыталась отобрать у него инструмент.

Но он проворно спрятал арфу за спину.

— Нет уж, сестрица, придется тебе поехать. Я пообещал, что сегодня отвезу туда Луизу.

Господи, какая муха его укусила?! Регина решила было, что ослышалась.

— Но ты ведь всегда ненавидел ездить в «Олмак»!

— И сейчас ненавижу. Но Луиза получила наконец свой абонемент и умирает от желания побывать там. Поэтому вы с Сайсели просто обязаны сопровождать ее. А заодно и приглядеть за ней. Поскольку леди Айверсли свалилась с простудой, возможно, заразилась от Луизы, ведь она тоже болела на прошлой неделе. И ехать с ней некому. Но я поговорил с Дрейкером, и он сказал, что нисколько не возражает, если с Луизой поедете вы вдвоем.

Сердце Регины ухнуло куда-то вниз, а потом заколотилось как бешеное.

— Ты встретил у Айверсли лорда Дрейкера? Он тоже был там? И вы разговаривали? — Вопросы сыпались из нее один за другим.

— Конечно. Этот малый в своем репертуаре — грубо заявил мне, что отпустит Луизу со мной, если ты тоже поедешь на бал. Впрочем, это не должно тебя удивлять. Это ведь часть вашего с ним соглашения, не так ли?

Уже нет. Интересно, почему Маркус ничего ему не сказал? Может, он передумал и уже не собирается мешать Саймону видеться с Луизой? А если так, то почему? Что это может значить? Что он отказался от борьбы? И она выиграла?

Регина терялась в догадках.