– Это. То самое, – поиграл бровями Давид, при этом на его лице не показалось ни тени улыбки. – Я все знаю, Оренсе. Бесполезно скрывать.

– Что… знаешь? – выдохнул, как мне показалось, испуганно Рауль.

– То и знаю, – пожал плечами Давид. При этом его лицо оставалось спокойным, как море в штиль. – То, что ты провалил дело, друг.

– Откуда тебе известно?.. – выдавил после паузы Рауль. Глаза его, и без того большие, от изумления стали огромными. – Ты что… тоже?

Я, совершенно ничего не понимая, переводила взгляд с одного на другого. О чем это они? А молодые люди, забыв обо мне, будто я не сидела с ними рядом, в упор смотрели друг на друга. При этом в их взглядах читалось столько сожаления и сочувствия, словно этот разговор был мучителен для обоих.

Вместо ответа Давид отвел глаза.

– Карамба! – воскликнул пораженный Рауль. – И когда же тебя… завербовали?

– Да намного раньше, чем тебя, амиго, – невесело усмехнулся Давид. – Это ты у нас – новичок. А я уже…

Он обреченно махнул рукой.

– Дьявол и святые!

– Как же ты, амиго, так нелепо открылся? – упрекнул Давид. И Рауль понуро опустил взгляд. – Манэлю и четверти часа не понадобилось для того, чтобы вычислить в тебе спецагента! И задание-то у тебя было простое – сопроводить попавшего под вражеское влияние Манэля в госпиталь, где бы его избавили от чипа, внедренного крысами-американцами! Проще некуда!

– Что теперь со мной будет? – прошептал, поднимая на друга глаза, Рауль. Давид, прежде чем ответить, вздохнул так глубоко, будто на его плечи упала вся земная тяжесть.

– Амиго… – его голос даже натурально дрогнул. – Оренсе… Я тебя с детства знаю. Но сам понимаешь, в нашем деле осечки быть не может! Дружба дружбой…

– С девушкой попрощаться успею? – надтреснувшим голосом спросил Рауль. Давид, бросив прищуренный взгляд на настенные часы, кивнул:

– И даже песню спеть! Но советую начать с главного – с прощания. Мало ли… У тебя есть час. Ровно в два пятнадцать ампула, которую тебе вшили в руку, растворится. Не бойся, смерть наступит мгновенно и безболезненно. Это единственное, что я смог для тебя сделать – выбрать быстродействующий яд.

– Спасибо, друг, – с чувством поблагодарил Рауль.

– Не стоит, – глухим голосом, не глядя ему в глаза, ответил Давид.

– Когда успели-то?

– Когда тебя штопали. В госпитале тоже наши люди.

– Гонсалес? – удивленно воскликнул Рауль. – Никогда бы не подумал…

– Гонсалес на нас не первый год работает. Вот у кого тебе нужно было уроки по части конспирации брать!

– Дьявол… Значит, Гонсалес? – прищурился Рауль.

– Гонсалес, Гонсалес.

– Вот ты и попался, амиго! – с торжествующей улыбкой воскликнул Рауль, тогда как Давид недоуменно заморгал. – Руку мне зашивал Фернандес! Мы американским шпионам специально слили ложную информацию насчет Гонсалеса! Моим заданием, дорогой друг Давид, было не транспортировать несчастного Манэля в госпиталь, а выявить предателя в организации! Того, кто уже давно работает на американцев!

– Ка-рам-ба!

– Но ты еще раньше выдал себя, упомянув чип! Никто из наших не знал, что американцы использовали бедного Манэля для своих целей! О чипе было известно лишь им и… тому, кто его установил. Как же ты так, амиго? Зачем?

– Деньги были нужны на лечение бабушки от плоскостопия, отягченного косолапием, – вполне натурально всхлипнул Давид. – Что ж теперь с бедной старушкой станет?..

– Мне очень жаль, друг… Хотя идея замаскировать чип под прыщ – гениальна! Но ты сам знаешь – в организации предателей не прощают, – вздохнул Рауль. – Вино в твоем бокале отравлено. У тебя осталось пятнадцать минут.

– Козлы! Хоть бы полчаса дали! Я же с Нурией не успею попрощаться! Не говоря уж о том, чтобы попросить у твоей сестрицы прощения за то, что всем рассказал о ее розовых трусах!

– А не нужно было вставлять бедному Манэлю в прыщ чип! – заорал вдруг Рауль так, что Давид отпрянул и заморгал уже от натурального испуга.

И друзья, переглянувшись, одновременно разразились таким громким хохотом, что я подскочила на месте и чуть не выронила из рук бокал. Они смеялись так заразительно, что сопротивляться смеху оказалось невозможно. Мы хохотали, не в силах остановиться, до слез, до стонов. И когда, казалось, начинали успокаиваться, кто-нибудь из нас с трудом произносил «чип», «спецагент» или «прыщ», и все опять покатывались со смеху – совсем не волнуясь, что можем разбудить других обитателей дома. Со смехом и слезами, им вызванными, постепенно отступило все пережитое прошлой ночью – все плохое.

Давид первым прекратил смеяться и, смахнув быстрым движением с глаз слезы, будто сменил одну маску на другую, совершенно серьезным тоном спросил, обращаясь к Раулю:

– Как ты думаешь, твоя сестрица и правда запала на Чави?

И этот вопрос послужил той стеной, о которую мы расшиблись. И вновь вернулись в реальный мир, где случаются проблемы и непредвиденные обстоятельства.

– Не знаю, Давид, – после некоторой заминки ответил Рауль. Придвинув к себе отставленную бутылку с торчавшим из нее штопором, попросил меня придержать ее. И после некоторых усилий вытащил пробку.

– Смотри, Давид, одной левой… – пошутил он, глядя на друга с улыбкой.

– Во-первых, не одной левой, тебе помогала Анна. А во-вторых, пробку уже и я почти вытащил, – не сдался тот. – Но вообще, зараза, крепко сидела. Винцо – фабричное, и пробочка плотненько была пригнана. Не тревожили ее. Не знаю, каково вино на вкус, но вряд ли в него что-то добавили, сомневаюсь. Плесни-ка мне на пробу.

Рауль аккуратно налил в бокал немного вина и протянул Давиду.

– Знаешь, я разговаривал сегодня с Лаурой… О той ночи, когда я отсутствовал.

– И? – спросил Давид.

– Она сказала, что вы нашли ее с Анной на…

– Дьявол! – громко выругался, перебив его, Давид и отшвырнул бокал, из которого успел сделать глоток. Бокал, упав на каменный пол, разлетелся брызгами. Мы растерянно замолчали, а Давид, бросившись к раковине, торопливо открыл кран и прополоскал рот.

– Ты чего мне налил?!

– То, что было в бутылке… А что, вино такое плохое? – обеспокоился Рауль и, взяв бутылку, понюхал горлышко.

– Это не вино было!

– А что же?

– Кровь! Ты меня напоил кровью!

Всего мгновение Рауль оторопело глядел на друга, а потом «с пониманием» улыбнулся и весело сказал:

– Не бойся, Давид, вампиром с одного глотка не станешь!

– Я не шучу! Сам попробуй, убедись, что я вас не разыгрываю!

– Как в запечатанной бутылке может оказаться кровь, Давид? – скептически хмыкнул Рауль, но все же плеснул немного жидкости сначала в один чистый бокал, потом, по моей просьбе, во второй.