Пирра и Хекаби идут впереди. Вот они добрались до лестницы, ведущей к крепости. Гилас запрокинул голову и уставился на круживших в небе воронов. Птицы походят на хлопья черного пепла.

У мальчика поджилки трясутся от страха. За этими стенами Креон, а с ним его беспощадные брат и сестра, Фаракс и Алекто. Не говоря уже о самом Верховном вожде Короносе. От одного имени сердце ухает в пятки.

– Не отставай, – буркнул Акастос. – Даже не думай смыться. Пикнуть не успеешь, надсмотрщики поймают и в шахты отправят.

Акастос надел кузнечную маску, а чтобы Вороны не узнали его голос, решил прикинуться, будто во время работы надышался горячих паров и обжег горло.

– Вот поэтому ты мне и нужен, – продолжил Акастос. – Будешь говорить за меня.

– Пожалуйста, не заставляй! – в десятый раз взмолился Гилас. – Вдруг я оттуда не вернусь?

– Вернешься.

– Меня же узнают!

– Кто? В лицо тебя знает только Теламон, а ты говоришь, что он не выдаст.

Мальчик хотел было возразить, но в этот момент они проходили мимо отряда воинов. Акастос бросил на него предостерегающий взгляд.

Гилас угодил в ловушку, и что-то ему подсказывает: добром дело не кончится. Дым, поднимающийся над Горой, стал гуще. Теперь он темно-серый. Даже закат странный: небо грязно-желтое с ядовито-зелеными прожилками. Тут и без провидца ясно: скоро быть беде.

– Сегодня первая ночь новолуния, – между тем говорила Хекаби. – Коронос будет призывать на Талакрею Злобных, чтобы усмирили Повелительницу Огня. Обряд состоит из трех частей. Сначала тайное жертвоприношение, потом пир и, наконец, гадание по дыму. Я убедила Креона, что жертвенное мясо для пира нужно жарить на особом огне. Якобы такое пламя можно развести только в кузнице, и принести его должен сам мастер-кузнец.

Оказалось, план Хекаби таков: Акастос вместе с рабом – то есть Гиласом – доставят огонь Короносу. В это время Хекаби и ее рабыня Пирра будут гадать по дыму. Акастос подаст знак, Хекаби притворится, будто с ней сделался припадок, и тем самым отвлечет Воронов. Акастос – непонятно как – украдет кинжал, а потом они все – снова непонятно как – сбегут, прежде чем Вороны успеют опомниться.

Гиласу план кажется ненадежным, будто дырявая сеть, но разве Акастоса убедишь? Правда, в последний момент кузнеца все-таки одолели сомнения, и Акастос взял с собой двух немых рабов. Те несут большой плетеный короб, накрытый покрывалом. Гилас спросил, что внутри, но Акастос ответил уклончиво: «Скажем так: подведет знахарка – устроим свой отвлекающий маневр».

Ступеньки, ведущие к крепости, высокие и крутые. Акастос поднимается первым. На нем кожаные рукавицы. Кузнец несет глиняную миску. Внутри еще одна, бронзовая, а в ней – горячие угли из кузницы. Гилас обратил внимание, как напряжены плечи Акастоса. Хекаби дала ему мешочек с амулетом, чтобы Злобные его не узнали. Но Акастос не особо верит, что талисман поможет. Он боится встречи с духами, которые столько лет его преследуют.

Гилас глянул вниз и вздрогнул: шахты остались далеко внизу. Все вокруг кишмя кишело рабами. Ни дать ни взять потревоженный муравейник. Креон приказал расчистить все туннели и вдобавок вырыть новые, еще глубже прежних. Ответом на его приказ стала дрожь земли. Все понимали: Гора разгневана. Но Креон считает, что Повелительницу Огня можно склонить на свою сторону силой.

Гилас вполголоса спросил Акастоса: правда ли, что ритуалы Воронов привлекают Злобных?

– Возможно, – мрачно ответил кузнец. – Но если Вороны рассчитывают заручиться их поддержкой, то зря стараются. Злобные ни с кем не заключают союзов.

Гилас карабкается по ступеням, опустив голову. Пахнет мертвечиной, а с Горы тянет серой. Гилас не надеется выбраться из этой передряги живым. А еще мальчик беспокоится за Разбойницу. Он оставил маленькую львицу привязанной за кузницей. Не вернется – бедняжка с голоду помрет. Но если каким-то чудом Гилас все же доберется до кузницы и явится на назначенную встречу с Теламоном, как слезть со скалы, неся на руках вырывающегося львенка?

Гилас вздрогнул от неожиданности: прямо перед ним на ступеньке остановилась Пирра. Она протягивала мальчику кожаную шапку.

– Прикрой волосы, – велела Пирра. – Уголь почти весь стерся.

– Спасибо.

Некоторое время они молча поднимались бок о бок. Девочка бледна, вид у нее усталый. Наверное, спала так же беспокойно, как Гилас.

– Неужели правда собираешься сбежать? – наконец тихо спросила Пирра.

Гилас покраснел:

– Кто ж меня отпустит?

– Я хочу сказать, если у нас все получится и мы… Если план сработает.

– Тогда да, – коротко ответил Гилас. – Только меня на Талакрее и видели.

Пирра нахмурилась:

– Я была о тебе лучшего мнения.

Тут она задела Гиласа за живое.

– Будь у тебя сестра, ты поступила бы так же, – буркнул мальчик.

– А вот и нет.

– Думаешь? Тогда представь, что опасность грозит твоему рабу. Как его зовут? Усерреф? Ты говорила, он тебе как брат. Представь, что можешь его спасти. Ну и что бы ты выбрала, Пирра?

Девочка не ответила.

Дальше они поднимались в напряженном молчании. Вдруг Пирра обернулась и положила руку ему на плечо.

– До свидания, Гилас, – с трудом борясь со слезами, выговорила девочка. – Желаю найти сестренку.

– Пирра, не надо…

Но девочка уже взбежала по ступенькам и присоединилась к Хекаби. Гилас не стал догонять Пирру. Этот разговор выбил мальчика из колеи. А еще он злился, вот только сам не понимал на кого: то ли на Пирру, то ли на себя.

Уже во второй раз Пирра ступила под своды крепости Креона. Массивные ворота. Высокие каменные стены шириной в двадцать локтей. Темные сырые коридоры. Дыхание разносится по ним гулким эхом.

Ну почему Хекаби обязательно надо идти впереди всех! Пирра все надеялась найти правильные слова и уговорить Гиласа. Не верится, что они и впрямь попрощались навсегда.

Вдруг из-за двери вышла темная фигура и схватила Пирру за руку.

– Пусти девчонку, – рявкнула Хекаби. – Она со мной.

– Ничего, она тебя потом догонит, – резко возразил Теламон.

Приказав стражникам, чтобы шли дальше, Теламон затащил Пирру в боковую каморку без окон. Освещал ее только потрескивавший факел.

– Чего тебе? – презрительно бросила Пирра, вырвавшись из его хватки.

– Ты что здесь делаешь? – требовательно спросил Теламон.

– Я рабыня Хекаби, забыл? А если собираешься донести на меня, я бы на твоем месте помалкивала. Иначе нас поженят.

– Лучше прокаженную в жены возьму.