состоянии. Она в очередной раз поскандалила с матерью, высказав ей свои претензии, доведя почти до обморока. Теперь девушка ненавидела саму себя, клялась, что больше никогда не огорчит родителей, поступится своими чувствами, но их чувства больше ни за что не затронет. Однако задала вопрос, почему она все время дает себе это слово, а потом опять устраивает дома скандалы.

Легко было установить, что страдала она только потому, что в детстве чувствовала себя отвергнутой и решила «довести» родителей. Поэтому я предложил ей представить ту маленькую девочку, какой она была, когда лишилась родительской любви. Потом я предложил ей взять на себя заботу об этом Ребенке. Она категорически не соглашалась, считая, что заботиться о «девочке» должны ее родители, а они не хотят этого делать. Она сама была совершенно равнодушна к Ребенку и говорила, что эта «девочка» ей не нужна.

Возникла тупиковая ситуация, но я воспользовался тем состоянием, в котором находилась студентка (прием утилизации симптома). Я сказал, что она сама только что уверяла всех присутствующих, что все готова сделать, чтобы ее родители были счастливы, хочет помочь им. Пусть тогда она возьмет на себя заботу об этой «девочке», чтобы облегчить им жизнь. Она ответила, что это действительно облегчит им жизнь и она готова. В воображении она прижала «девочку» к себе и выразила ей любовь и желание заботиться о ней. Мгновенно ее собственное состояние переменилось, все ожесточение исчезло и изменилось на выражение нежности и счастья. Она больше не обижалась на родителей и не желала себе смерти и наказания. Она почувствовала себя взрослой и поняла, что прежние ее реакции были целиком детскими. Она сказала, что испытывает желание жить и сможет позаботиться об этой «девочке».

На следующем семинаре она выразила мне благодарность и удивленно спросила: «Что вы такое со мной сделали? Я раньше не любила жизнь, а сейчас я полна счастья и любви к жизни. Раньше я гуляла среди уродливо обрезанных деревьев около заглохшего пруда и получала удовольствие от этого мрачного места – сейчас мне там совершенно неинтересно…»

Предлагается следующая стратегия работы с депрессивными пациентами [4]:

1. Заключение взрослого антисуицидального контракта.

2. Работа Ребенка (имеется в виду Внутренний ребенок. – Н. Л.) по выходу из тупика, в течение которой Ребенок борется против предписания и заново решает жить.

3. Работа Ребенка по выходу из тупика, в течение которой приспособившийся Ребенок расстается с представлением о себе как о никчемном и незначительном человеке, а свободный Ребенок признает свою внутреннюю ценность и объявляет себя достойным жить.

4. Пациент становится себе Родителем, и новый Родитель любит Ребенка и заботится о нем.

Описанная выше модель возникновения депрессии подтверждается многими случаями, однако могут встречаться и другие схемы возникновения депрессии.

Депрессия как результат подавления сильных чувств

Депрессия может возникать как результат подавления тех или иных сильных чувств, например гнева или любви. По некоторым соображениям индивид считает, что реализация его сильных чувств может ему повредить или противоречит моральным принципам. Он подавляет свое желание и затрачивает на борьбу с собой много энергии. Кроме того, он отказывается от того, чего на самом деле очень хочет, а это порождает в нем ощущение безнадежности. Если же эти чувства запретны, то он считает себя плохим, что дает ему дополнительные аргументы для самоугнетения.

Например, женщина доводила себя до депрессии, отказавшись от любви к мужчине, который очень ее любил и готов был жениться, считая, что должна сохранить семью из морально-религиозных принципов, хотя ее муж открыто жил с любовницей. Депрессивное решение во многом определялось тем, что в детстве ее мать обращалась с ней холодно и жестко, а отец был депрессивным алкоголиком. Однако без соответствующих обстоятельств сегодняшней жизни депрессии могло не быть, несмотря на проблемы детства.

Следующий пример иллюстрирует модель, когда к депрессии приводит подавление сильного гнева.

Моей клиенткой была молодая черкешенка, которую насильно выдали замуж, что еще практикуется на Кавказе. Муж ее был москвич, значительно старше ее, кандидат наук, но она терпеть его не могла. В конце концов она развелась, но в ее душе осталась огромная обида на всю родню, которая способствовала этому браку. В течение четырех сеансов женщина высвободила много злости и слез, но депрессия вновь и вновь восстанавливалась.

Самое главное произошло на пятом сеансе. Она призналась, что после разрыва с мужем у нее был роман с женатым мужчиной, который обещал на ней жениться, но, узнав, что она беременна, настоял на аборте, а потом бросил ее. По сути, это и было главной причиной депрессии женщины.

Я спросил, как она чувствует депрессию в своем теле. Она сказала, что ощущает, что у нее не поднимаются руки, как будто на них лежит тяжелый стальной рельс. Чем больше я пытался помочь ей избавиться от этого «рельса», тем драматичнее становилась ситуация. Она уже представляла, что прикована «рельсом» к огромному черному камню и бессильна справиться с этим. Тогда я предложил мысленно найти кого-то, кто мог бы ей помочь. Никто не в силах был этого сделать, кроме того самого мужчины. Однако в воображении женщины он только улыбался и совершенно не собирался помогать. Я спросил ее, что она чувствует по этому поводу. Она ответила, что не знает, но чувствует напряжение и даже боль в области диафрагмы (под ложечкой). Поскольку в своей практике я неоднократно убеждался в правоте В. Райха [7], утверждавшего, что в этой области сдерживается сильный гнев, а также зная ее историю, я понял, что она очень злится на этого мужчину. Гнев был справедливым, но он разрушал ее изнутри, приводил к депрессии. Не объясняя женщине суть ее переживаний, я предложил ей рассказать этому человеку о той боли, которую она испытывала в области диафрагмы. Она отказывалась это сделать, но согласилась на вариант, когда она рассказывала о своих чувствах посреднику, а тот передавал эту информацию «мужчине». Прием сработал, и по мере выражения чувств «камень» за ее спиной таял, «рельс» расслаблялся, а «мужчина» все более сникал, и лицо его становилось унылым. Наконец все прошло: в области диафрагмы боль исчезла, а от «камня» и «рельса» ничего не осталось. Удивленно она сказала, что все исчезло, но перед ней лежит лепешка лаваша. «Что тебе хочется сделать с ней?» – спросил я. «А запустить ему в физиономию!» – ответила женщина. Естественно, я разрешил ей это сделать. И как только в воображении она совершила этот символический поступок, она вскочила и с воодушевлением закричала, что теперь ее руки поднимаются и она чувствует,