– Он признался тебе в организации убийства? –иронично осведомился Эдгар.

– Нет, – ответил Дронго, – он признался, какему было плохо все эти дни.

– Можно себе представить, – пробормоталВейдеманис. – Куда теперь едем?

– Домой, – решил Дронго.

Он мрачно смотрел на мелькавшие за окном здания.

– Иногда такое бывает, – мягко заметилЭдгар, – ты сделал все, что мог, и не сумел добиться успеха. Ты не можешьвсегда побеждать. Иногда приходится проигрывать. У тебя была задача почтинереальная. Найти возможного убийцу среди пятисот людей, которые были на томприеме. И еще не факт, что Богдановского отравили именно там. Он мог получитьэтот яд где-то в другом месте, перед тем как приехал на прием. В общем, ненужно так переживать. Ты сделал все, что мог. Через месяц после убийства найтивозможного преступника нереально.

Дронго молча слушал своего друга.

– Ты меня слышишь? – спросил Эдгар. – Неможешь смириться с тем, что иногда преступление раскрыть просто невозможно?

– Который сейчас час? – спросил Дронго.

– Уже шесть, – взглянул на часы Вейдеманис, –ты опять что-то придумал?

– Нет, уже поздно, – ответил Дронго.

– Что поздно? С кем еще ты хочешь поговорить?

– В Москву сегодня должны прилететь Гловацкий и егодочь. Поговорю с ними. И еще с Людмилой Огородниковой. Это бывшая жена НиколаяДаниловича. Махметов считает, что его коллега, сенатор Кирпичников, большевсего на свете боится своего тестя. И свою жену. Леонид, узнай мне к завтрашнемуутру телефон этой Огородниковой.

– Сделаем, – кивнул Кружков.

– Ты хочешь проверить линию Кирпичникова? Но он быникогда не решился на убийство своего родственника, – убежденно заявилЭдгар. – Достаточно на него посмотреть, чтобы это понять. Удивляюсь, какон может быть государственным человеком. Хотя, наверное, с такими деньгами итакой мощной поддержкой, какая исходит от его тестя, можно быть кем угодно.Даже министром. Или самим премьером.

Уже поднявшись к себе в квартиру, Дронго прошел в ванную комнату,чтобы принять душ. Последние несколько дней окончательно выбили его из колеи.Все возможные версии оказались несостоятельными. Он не хотел признаваться дажесамому себе, что потерпел унизительное поражение.

«Неужели я так переживаю из-за гонорара, который мне должнывыплатить? – недовольно думал он, подставляя лицо под горячую воду. –Нет, не может быть. К тому же, согласно нашему договору они все равнооплачивают мои расходы. Нет-нет. Во мне говорит уязвленное тщеславие. Моесамолюбие профессионала, который потерпел поражение. Они так меня хвалили, чтомне хотелось соответствовать их ожиданиям. И еще Наталья Кирпичникова.Наверное, меня задевало ее поведение и ее отношение ко мне. С одной стороны,понятно, что ей интересно разговаривать с незнакомым человеком, тип которогоона редко встречала в своей жизни. А с другой – она никак не может избавитьсяот своей дурной привычки навязывать свое мнение окружающим ее людям. Может, ещеи поэтому мне так неловко за свое поражение. Представляю, что именно она мнескажет. С какой уничтожающей критикой обрушится».

Он вышел из ванной, накинув на плечи полотенце. И, словноуслышав его разговор с собой, зазвонил мобильный телефон. Дронго подошел каппарату, посмотрел на номер звонившего. Усмехнулся. Это была Кирпичникова. Онрешил ответить.

– Добрый вечер, Наталья Аристарховна.

– Я знаю, что вы уже вернулись. Как прошла вашапоездка?

– Нормально. Спасибо.

– Он дал вам какую-нибудь информацию?

– Да. Он был достаточно искренен. Я даже не ожидал.

– И поэтому после возвращения в Москву вы отправились кАнвару Махметову? – желчно уточнила Наталья.

– Вы уже все знаете, – устало ответилДронго, – кто вам рассказал? Ваш супруг?

– Нет. У меня есть другие источники информации. Вы ведьискали его мобильный телефон.

«Арсений, – понял Дронго, – рыжий помощник».

– Да, мне помог помощник вашего мужа, – сказал онв трубку. – Кажется, Кострюков. Дал мне прямой телефон сенатора.

– Он не имел права этого делать. Мобильные телефонысенаторов – служебная тайна. И чем закончилась ваша встреча с Махметовым? Иливы пили с ним чай и мирно беседовали? А может, он признался, что организовалубийство моего брата?

– Не признался, – вздохнул Дронго, – он ужеподал документы на развод. Учитывая, что у них с Гришуниной нет общих детей,развод можно будет оформить достаточно быстро.

– Это единственное, что вы узнали? – возмутиласьона.

– Не только. Он знал о том, что его жена встречается свашим младшим братом, и сознательно не пришел на прием. Он уже тогда хотелразводиться, считая, что Гришунина его позорит. Его друг, премьер Малхазов,даже просил Казбека воздействовать на вашего брата, но все было безрезультатно.Но Махметов не организовывал убийства вашего брата. После смерти Егора всегазеты написали о том, кто был рядом с погибшим в последнюю ночь. Сенатороказался в сложной ситуации. Он даже признался мне, что у него повысилосьсодержание сахара в крови.

– Мне нет дела до его сахара, – закричалаНаталья, – у моего отца сердце скоро остановится, а вы мне рассказываетепро сахар этого типа. Я хочу знать, чего вы достигли? Вы уже несколько днейездите по всей Москве, встречаетесь с разными людьми, беседуете с ними,позорите нашу семью и ничего не можете найти. Ваше единственное достижение –это разоблачение кретина Босенко, который так глупо себя вел, что вы сразу всепоняли и позвали моего отца. Это единственное, что вам удалось. Узнать нашу«страшную» семейную тайну, что мой отец тоже в курсе наших розысков. Ну и что?Больше вы ничего не можете мне сказать? Кто убил Егора? Кто это сделал?

– Пока не могу, – честно признался Дронго, –но у меня есть еще несколько дней в запасе. Вы же сами установили срок. Почемувы меня все время торопите? Я работаю как могу.

– Я видела, что вы можете. Только хамить женщине и бросатьсястаканами с водой. Вы думали, что произведете на меня впечатление своимповедением, но это не так. Я поняла, что вы не очень серьезный человек. И неможете ничего сделать. Я сожалею, что мы вообще обратились к вам.

– Вы все сказали? – спросил Дронго. – Есливсе, то до свидания. Я не хочу больше с вами разговаривать.

Она перезвонила снова.

– И не смейте бросать трубку, когда разговариваете сомной! – закричала она и сама бросила трубку. Дронго улыбнулся. Он оделся,прошел в кабинет и долго сидел у своего стола, размышляя о своих последнихвстречах. Во втором часу ночи он отправился спать. Нужно было уточнитьпоследние, самые фантастические версии. Но для этого ему нужно встретиться сГловацким и Огородниковой.