– Они вызвали подкрепление, – сказала Эльза.

– Таксист тоже вызвал.

Эльза не поняла, но решила, что донимать Андрея вопросами сейчас не время.

Они кинулись, к пожарной лестнице и побежали вниз. Между этажами на ступенях сидел Вадик.

– Знакомьтесь…

– Да мы знакомы, – отозвался он.

– Пошли, пошли! – поторопил Андрей. Он запихнул сумку в мешок и, утрамбовав, взвалил его на Вадика.

– Что у вас там? – спросила Эльза.

– Гостинцы из центра. Я раздобыл контроллер.

– Для чего?

– Пригодится. Можно твой ИС проверить.

– И ты ради меня тащил его из города?

– Сам контроллер весит немного… – начал Вадик, но Андрей невзначай наступил ему на ногу.

– Я тебя, вообще-то, убить собирался, – сказал он Эльзе.

Снаружи хлопнула парадная дверь. Андрей достал ствол и, отщелкнув предохранитель, вышел к лифтам. Сквозь мутный витраж было видно, как от подъезда удаляется хромающий человек. Лампа над крыльцом еле светила, и через два шага скособоченный силуэт растворился в черном дворе.

Андрей выглянул на улицу – раненый, не оборачиваясь, ковылял в сторону детской площадки. Андрей вытянул руку и прицелился ему под левую лопатку, но, поразмыслив, опустил пистолет и вернулся на лестницу.

– Быстро! – бросил он.

Когда они вышли, боец уже скрылся. Из кустов раздавался треск и сдавленные стоны.

– Не пройдет, – заметил Вадик. – Тропинки только по углам.

– За мной! – скомандовал Андрей. – Мешок донесешь?

Не дожидаясь ответа, он ободряюще потрепал Вадика по плечу и направился вдоль домов. Обойдя двор по периметру, он жестом велел пригнуться.

Из-за кустов все трое наблюдали, как перед подъездом остановился легкий фургон с нарисованным эскимо. Задняя стенка откинулась вверх, и на землю спрыгнуло человек десять в непроницаемых шлемах. Каждый держал какую-то палку, слишком короткую для обычной дубинки. Двое из группы встали по бокам от крыльца, остальные без звука забежали внутрь.

– Многовато, – сказала Эльза.

– Это еще не все.

Спустя минуту у парадного затормозили три патрульных машины. Оглушительно захлопали дверцы. Полицейские – без шлемов, зато с тепловыми винтовками – устремились к подъезду, но люди из фургона преградили им дорогу. Слов разобрать было невозможно, но разговор явно шел на повышенных тонах.

– Вот мы и выяснили, – молвил Андрей.

– Что мы выяснили? – спросила Эльза.

– То, что «неотложка» – не государственная организация. По крайней мере, официально.

– Я бы и сама тебе это сказала.

– А ты много про нее знаешь?

– Немного… так, кое-что.

– Еще обсудим. Пошли. Потихоньку.

Андрей не разгибаясь двинулся в сторону темно-синего прогала улицы. Эльза семенила слева, Вадик, пыхтя, плелся позади.

Добравшись до соседнего блока, Андрей разрешил выпрямиться. Вадик со вздохом опустил мешок и утер пот.

– Дальше сам неси, – сказал он.

– Без проблем. А ты, если что, стрелять будешь.

Андрей сделал вид, что собирается отдать пистолет, и Вадик тут же поднял пакет.

– Куда идем-то?

– Туда, где не будут искать.

– Поясни, пожалуйста, – сказала Эльза.

– Они думают, что я не чер. Я тоже так думаю, но на время готов об этом забыть. От меня ждут нормальных, трезвых поступков. Но здесь не город, здесь иная логика, черовская. Будем вести себя предельно глупо.

– Красиво, – оценила Эльза. – А конкретнее?

– Конкретней – идем ко мне домой. Надо же нам где-то переночевать.

– К тебе? – ужаснулся Вадик. – Там, наверно, человек сто, с ружьями и собаками.

– Андрей прав, – согласилась Эльза. – Чтобы после этой заварухи прийти домой, нужно быть полным кретином. Кретином тебя, похоже, не считают.

– А почему тогда не ко мне? – с ревностью спросил Вадик.

– Тебя тоже проверим, – отозвался Андрей. – Сомневаюсь я, чтоб у тебя ниже ста пятидесяти было.

– Я и сам сомневаюсь. Какой я чер?! Баллов семьсот, не меньше! Вон, Ленка сказала – у меня собственная система символов. Ясно? Если б у всех черов были собственные системы…

– Пойдем. – Андрей подтолкнул его в спину и, улучив момент, когда Эльза отвернется, шепнул:

– Ни слова про магазин.

– А я-то уж объявление в Сети давать хотел, – огрызнулся Вадик.

До тридцать седьмого блока они добрались примерно через час. Окон в домах горело все меньше – в окраинных районах энерголимит попусту не тратили, и спать ложились рано. Те же, у кого еще были дела, предпочитали сидеть в сумерках при лампочке в двадцать ватт.

Улица все время оставалась справа. Света от ее фонарей во двор попадало ровно столько, чтобы приклеить тусклые отблески на лица. Напротив тридцать третьего блока по дороге лениво прокатила патрульная машина. Чуть позже, разбрызгивая лужи, проехал пустой автобус – видимо, последний рейс. Где-то в дальних дворах орали коты. Других признаков жизни Бибирево-6 не подавало.

Интуиция Андрея не подвела: ни в коридоре, ни в квартире засады не было. Осторожность требовала забыть о лифте, но все слишком устали, чтобы тащиться на пятнадцатый этаж по лестнице.

Андрей запер дверь и, приняв у Вадика мешок, вынул контроллер. Сумку с вещами Эльзы он поставил у кровати – другого места в комнате не было. Костюмы от убитого продавца он, не вынимая из пакета, бросил в гардероб – показывать их Эльзе было бы неразумно.

Наведя порядок, Андрей осмотрелся. Кажется, он не был дома целую вечность. Все вокруг было до тошноты знакомое и – какое-то чужое. Прожив в этой квартире многие годы, он почему-то чувствовал себя в ней посторонним. Всего сутки в центре – и так возненавидеть свой дом… Впрочем, нет, ненависти Андрей не испытывал – разве что к тем людям, по чьей воле он был записан в черы. Но то – люди, а стены и мебель ненавидеть нельзя. Это можно лишь презирать.

– Андрюш, я тут в кресло… – промолвил Вадик. – Отдохну, а? Уморился…

– Андрей, ты что, переезжать хотел? – спросила с кухни Эльза.

– С чего ты взяла?

– Еды нет никакой. Ладно – у меня, я еще не устроилась. А ты чем питался-то?

– Чем питался… – буркнул Андрей, заходя на кухню. – Сама не знаешь?

– Ты чаем постоянно угощал, это я помню. Если честно, я тебя просто обижать не хотела, а так меня от твоего печенья… – она запнулась и подняла голову. – Опять печенье?!

– Мне и самому противно, веришь?