— Уверены, что хотите ехать туда? У вас нет бронежилета. Возможно, мне стоит связаться с вашей группой спасения?

— Да какая к дьяволу группа спасения? Пока я буду связываться с ними, этот придурок может навредить Дымке.

— О! У вас тоже есть условные обозначения.

Парень болтает попусту, и я начинаю злиться на него, но держусь из последних сил. Он — моя единственная надежда в эту секунду.

— Дьвольщина! Д… Д… Д…. Дьявольщина! — ругается в трубку Игорь.

У меня все внутри холодеет. Паренек ругается не просто так. Что случилось? В любом случае мне страшно услышать новость, какой бы она ни была.

— Игорь, пожалуйста, скажи, что ты просто пролил кофе на клавиатуру?

Сил выдерживать самообладание не хватает, и я готов взорваться, разразиться тирадой возмущений.

— Хуже… Я потерял их. Камеры стали отключаться, словно кто-то понял, что за ними следят. Простите, но я ничего не могу поделать. Пытаюсь смотреть наперед, но ничего… Я потерял его.

Ком застревает в горле, и дышать становится практически невозможно. Я понимаю, что нужно предпринимать что-то срочное, но теряюсь, и паническая атака предательски захлестывает меня. Сложно сопротивляться этим неприятным ощущениям. Я успеваю сбросить звонок и набрать своего знакомого копа. Прошу его тормозить все мерседесы без номеров, а потом теряю возможность сопротивляться и начинаю медленно отключаться.

Прихожу в себя, только когда на меня брызгают холодную воду. Полицейские испуганно смотрят на меня. Выскакиваю из машины и пытаюсь душу из них вытрясти, только бы сказали, как моя Дымка, удалось ли что-то узнать. Сколько я находился без сознания? Страх сковывает каждую клеточку тела. Больше никогда не отпущу ее от себя ни на шаг, если смогу вернуть живой и здоровой, а если нет…

Мне не хочется думать о самом плохом, но не дай Бог с ней что-то случится…

Я найду Саида, разорву его на части, а потом найду Анну… Моя расправа с этой Змеей будет жестокой… Ей бы молить богов, чтобы на ее пути попался Саид, а не я… Я буду терзать ее, мучить за все, что она сотворила…

Понимаю, что стал чересчур жестоким и начал терять связь с человечностью, но в тех обстоятельствах, в которые меня буквально засунула проклятая жизнь, невозможно поступить иначе.

— Что вам стало известно? — холодно спрашиваю я.

— Да пока ничего особенного… Мы думали, что вы расскажите, где искать! — отвечает жирный боров в форме, и я злюсь на него.

Никогда не имел ничего против полицейских, если они не зажравшиеся лентяи, которые не хотят работать, но любят получать взятки. Этот был именно такой.

Кошусь на экран телефона и замечаю, что Игорь успел позвонить мне с десяток раз. Неужели случилось что-то? Неужели я не успел?

Открываю глаза и долгое время не могу прийти в себя, чтобы понять, что именно приключилось. Помню только то, что помощник врача поставил мне укол в плечо, кажется, какой-то общеукрепляющий витамин по его словам. Смотрю в потолок, вожу руками по шелковой простыне под собой и понимаю, что это место мне не знакомо, и это точно не больничная палата. Дыхание вдруг спирает, а мысли в голове начинает кружить не самые приятные. Какая-то странная невесомость не позволяет нормально двигаться, но я все же присаживаюсь. Легкое головокружение сменяется ноющей пульсирующей болью, и я обхватываю себя руками, оценив апартаменты в которых нахожусь. Это самый настоящий дворец. Как я здесь оказалась?

Первая мысль, появляющаяся в голове: «Мне стало плохо, и Демьян привез меня в ближайшую гостиницу». Вторая: «Меня нашел Саид». И вторая мне крайне не нравится. Горло сдавливает, и я начинаю хватать ртом воздух. Хочу встать и осмотреться, но пока еще тело толком не подчиняется.

— Не стоит переживать, с тобой ничего не случится, — звучит властный голос откуда-то из тени, и я обращаю внимание на его обладателя.

Мужчина восточной внешности выходит из арочного проема и смотрит на меня угольно-черными глазами. Его суровый вид вызывает табун мурашек, хаотично бегущих по коже в разных направлениях. Следует отметить, что мужчина хорош собой: чересчур выразительные строгие черты лица, волевой подбородок и идеальные губы. Таких рисуют на обложках книг или берут сниматься в фильмах. Он вызывает страх, но в то же время притягивает к себе, как хищное растение, привлекающее насекомых своим видом. Походка грациозного волка, крадущегося к своей цели и ступающего мягко, почти не слышно, нагоняет еще больше ужаса. Саид. Все-таки это он.

— Что вы мне вкололи? Мой ребенок… Я ведь беременна! — всхлипываю я, положив ладонь на живот. — Послушайте, вы меня спутали с моей сестрой. Я не Аня!

— Я знаю! — уверенно отвечает мужчина и пытается улыбнуться, но он не рожден для улыбок. — Знаю. Тебе не о чем беспокоиться. Ребенок будет в порядке. То, что я ввел — простые успокоительные. Я хотел избежать лишних волнений, чтобы не навредить тебе и твоему ребенку. Все, что мне нужно от тебя — простой разговор! Я жесток только с теми, кто жесток со мной, поэтому тебе нечего бояться меня, Татьяна! Если, конечно, ты не решишь сыграть на стороне сестры и навредить мне, как уже навредила она.

Он знает даже мое имя.

Видно, что хищник подготовился к встрече со мной, но я не могу понять только одно — зачем ему было красть меня, ведь поговорить можно было и в другой обстановке. Боялся, что я сдам его полиции? Или, что Демьян не позволит нам поговорить?

— Ты красивая, Татьяна, точно такая же, как она… — мягкие вибрации голоса Саида немного успокаивают, но я тут же напоминаю себе, насколько жестокий человек находится передо мной.

Саид обводит меня странным взглядом, вроде бы в нем нет похоти, но в то же мгновение, он кажется именно таким, и это пугает меня.

— Я просто хочу узнать все то, что тебе сказала Анна. Я в курсе, что у вас был шанс пообщаться с сестрой. Мне важно знать все ее планы, чтобы шагнуть впереди нее. Я не хочу, чтобы из-за нее пострадало больше невинных.

— Она ничего толком не успела рассказать мне. Наш разговор был слишком коротким для того, чтобы поделиться тем, что случилось в жизни каждой из нас за последние семь лет… — отвечаю я и смотрю по сторонам.

Где мои вещи?

Где сумочка?

Где телефон?

Демьян!

Понимаю, какие эмоции переполняют его в эту секунду, а потому начинаю переживать еще сильнее. У него сотрясение и лишнее эмоциональное потрясение сделает ему только хуже. Наверняка он уже понял, в чьих руках я оказалась и теперь боится за меня.

Боги!

— А если твоя сестра узнает, что ты у меня в плену? Как думаешь, Татьяна, она поспешит помочь тебе?

Я негромко посмеиваюсь и отрицательно мотаю головой.

— Нет… Она только порадуется и будет бежать подальше, пока у нее есть время! — отрицательно мотаю головой я.