– Мне надо было сразу догадаться! – рассыпая искры звонкого смеха, сказала Дионисия. – Милый мальчик. Ведь он в два раза моложе вас?

– Сколько лет вашему?

– Моему бывшему, – поправила она, погасив пламя улыбкой. И поставила на плиту турку. Она варила кофе, как я, в турке без сахара, но добавляя шепотку корицы. Мне стало легко как никогда и в то же время невыносимо трудно. Потому что я знаю, что мною сложно манипулировать. Практически невозможно. Мне надо выкинуть ее из своих расчетов, а что тогда делать? – Моему бывшему тридцать один, – пропела Дионисия, убавляя накал плиты.

– А нынешнему? У вас ведь есть любовник?

– Глебова своего не одолжите?

– Извините, нет.

– Что, хорош?

– Он мне нужен.

– Понимаю. А чем я-то могу? – Она говорила с легкой иронией, совсем как я.

– Скажите честно, вам заплатили? И не могу ли я перебить?

– Разве похоже на то, что я нуждаюсь в деньгах? – Теперь в ее голосе была грустинка. Совсем как в кофе, в который добавили шепотку корицы.

– Тогда услуга?

– Чем вы мне можете услужить?

– Хотите, помирю вас с мужем? Как вообще получилось, что он вас бросил?

Да, она была замужем, в отличие от меня. Но ведь и я могла быть замужем. Да сто раз! Хоть за тем же Кобриным! Уверена, ее супруг чем-то смахивает на Игоря Абрамовича. Это брак для удобства. Для статуса. Детей у нее, насколько я знаю, нет.

– Ума не приложу, кто ему сказал, – усмехнулась Дионисия. – Разве что на работе? На моей работе, – пояснила она.

– У вас конфликт с кем-то из коллег?

– В том-то и дело, что нет. У меня со всеми ровные отношения, я умею их выстраивать.

Кто бы сомневался!

– Где вы работаете, Дионисия Денисовна?

– В банке.

– Так почему все-таки вы дали показания?

– А почему нет?

– Вы знакомы с Удоевым, – догадалась я.

– Он наш клиент. Забавно получилось. Он пришел в вип-отдел, я тоже туда зашла, понадобилось утвердить перевод денег с одного его счета на другой под большие проценты, но с сохранением предыдущих, хотя счет закрывался досрочно. Это наша банковская кухня, вам не интересно. «Я искал эту машину больше месяца, а она стоит у ваших дверей!» – взволнованно сказал Руслан Борисович. «Какую машину?» – удивилась я. «С кошечками».

– То есть он вас видел, а вы его нет? Я имею в виду день убийства Курбатова.

– Я его не видела. Вас видела.

– Но как же вы могли его не заметить? Кстати, на чем он ездит?

– «БМВ» «семерка». Теперь я это знаю.

– И вы не заметили такую машину?!

– Поскольку вы были у Курбатова, то наверняка знаете, что там живут люди не бедные. Они ездят на «Лексусах», «Мерседесах» и в том числе на «БМВ». Моя машина приметная благодаря аэрографии. А его – обычная. Большая черная машина, и все.

– Он вас искал… – Я отчего-то разволновалась. – То есть искал свидетеля.

– Если вы живете с Глебовым, он вам расскажет, что это с самого начала было в показаниях Руслана Борисовича. Он сразу сказал, что имелся свидетель…

– Да, я знаю. Значит, вы просто оказали услугу клиенту вашего банка?

– Вип-клиенту.

– Вы сразу согласились?

– Это похоже на допрос, – лукаво сказала она. – Извините, но вы не Глебов. Я не обязана отвечать.

– Хотите, я тоже стану клиентом вашего банка и такую же услугу вы окажете мне?

– Вы хотите, чтобы я забрала показания?

– Именно.

– Не получится, – покачала головой она. – Я дорожу своей репутацией.

Давить на нее было бессмысленно, как бессмысленно давить на меня. Какое-то время мы молча пили кофе.

– Вы сильно обижены на своих родителей? – спросила вдруг она.

– А вы?

– Сначала обижалась. В детстве я везде писала Дина. На тетрадках, в дневнике, на почтовых конвертах…

– Да, в нашем с вами детстве еще существовали почтовые конверты. Дина хорошее имя. По крайней мере, нормальное. А меня звали Герой.

– Это имя мужское, – заметила она. – Гера – производная от Германа. Еще Герой звали супругу Зевса, даму мстительную и властную.

– И характер у меня сформировался соответствующий.

– Да, вы давите.

– Это заметно?

– Я тоже давлю. Муж вздохнул с облегчением, когда от меня ушел. У него еще могут быть дети. А у меня нет.

– Я вижу, вы не очень расстроены.

– А смысл? У меня есть Эльба. – Она погладила кошку, которая от нас не отходила.

– Какое странное имя.

– Должно быть, это у меня наследственное, – рассмеялась она.

Она вела себя очень свободно. Не прогоняла меня из дома, но и не давала того, что я хочу. И, как я поняла, не даст. С Удоевым у нее давние отношения, пусть всего лишь как с клиентом банка, а меня она вообще видит впервые в жизни. И не собирается продолжать знакомство. Я сразу поняла, что мы не станем подругами, хотя и похожи. Но это закон природы: две реки, берущие начало из одного истока, всегда соперницы. Они сражаются за право сильного: кто больше возьмет воды? Врагами мы тоже не будем, именно из-за нашей похожести, но постараемся больше не пересекаться. Моя территория – это моя территория, а ее – это ее.

– Вы, наверное, недавно купили машину, раз он не знал, на чем вы ездите, – сказала я, глядя на кошку. Хорошая киса.

– Совершенно верно.

– Вы знаете Александра Ивановича Козелкова? – наугад закинула я удочку.

– А кто это?

– Очаровательный молодой человек.

– Если бы я знала всех очаровательных молодых людей в Москве, я стала бы счастливицей. У меня был бы огромный выбор.

– Выходит, не знаете.

– Нет, не знаю.

– Что ж, все равно спасибо за кофе.

– Не за что. На суде я скажу то же, что и сейчас. Кроме того, что не скажу про вас и Глебова.

– Да и так все узнают.

– Теперь я понимаю, почему вы до сих пор на свободе. Удоев тоже удивлялся. «Не понимаю, – говорит, – в чем дело».

– Ему очень надо, чтобы меня посадили? – Я опять заволновалась.

– Там какие-то выборы… Мы разговаривали в кафе. Было немного шумно.

– В кафе?

– В ресторане. Он пригласил меня в ресторан, куда приехал на своей машине. И я ее наконец увидела.

– Наконец увидели?! Меня это настораживает. Ведь вы, как он утверждает, встретились на шоссе! Он уезжал из коттеджного поселка, где стоит дом Курбатова, а вы приезжали.