Можно напомнить о двадцати тысячах граждан Гарлема, заколотых в следующем году герцогом, в то время как Филипп II в официальном письме предлагал награду за убийство Вильгельма Оранского. Не забудьте инквизицию и сорок протестантов, сожженных двенадцатого марта 1559 года в Велладолиде, а также Варфоломеевскую ночь во Франции. Вспомните Генриха VIII английского, его казематы и виселицы. Голова епископа рочестерского Фишера гнила на решетке лондонского моста, в то время как король в белом шелковом одеянии вел к алтарю Анну Сеймур на другой день после того, как он приказал обезглавить Анну Болейн!

В той исторической среде, из которой вышли эти кровавые призраки, они получают свое воплощение в русском царе. Если мы примем в расчет различие в культуре, Иван не покажется слишком далеким от цивилизованного христианского мира европейской эпохи.

Если нравы эпохи оправдывали жестокость на Западе, то это относится и к Ивану. Курбский, задавший тон хулителям царя, был заинтересованной стороной в этом деле. Он был представителем непокорного меньшинства. Большинство же выражало свое настроение при помощи поэтического народного творчества, и мы уже знаем дух его. Народ не только терпел Ивана, но восхищался им и любил его. Из толпы его сотрудников он удержал только два имени – Никиты Романовича Захарьина и палача Малюты Скуратова.

История мало знает о первом. Брат царицы Анастасии, как и Сейс, свидетель террора во Франции в XVIII веке, умел жить. Легенда сделала из него героя, изобразив его отказывающимся от милостей царя и заботящимся об установлении более мягких законов для народа. Та же легенда отдает предпочтение Малюте Скуратову как истребителю бояр и князей.

Этот демократический инстинкт властно обнаруживается во всех воплощениях народного слова и раскрывает нам тайну опричнины, ее идею и легкость, с которой Грозный навязал ее одним и вызвал сочувствие большинства. В сценах народного творчества, где встречаются бояре и крестьяне, первые играют всегда незавидную роль – это или плуты, или дураки. В одной легенде рассказывается о загадке, которую должен был разгадать государь. От этого зависела его судьба. Вельможи, призванные царем на помощь, не могли ему помочь, выручил же его крестьянин. Легенда производит царя из простой семьи и придает его власти народное происхождение. После смерти одного царя народ идет на реку со светильниками, чтобы окунуть их в воду и потом зажечь. Царство достанется тому, кто первый зажжет свой светильник. «Пойдем на реку, – говорит Ивану один боярин. – Если я стану царем, я дам тебе волю». – «Пойдем, – отвечает Иван. – Если я стану царем, велю снять тебе голову». Иван получает корону и держит свое слово.

В этом вся народная философия. О войнах, которые вел Грозный, народ, по-видимому, не сохранил никаких воспоминаний. В административных же реформах народное сознание подметило только нивелирующую тенденцию.

В народных песнях говорится, что царь обещает содрать кожу с бояр и князей и сварить их живьем.

Грозный очень религиозен, но, выслушав обедню, он велит рубить головы князьям и боярам.

Это самое существенное в народной поэзии, относящейся к личности и деятельности Ивана. Быть может, ошибаются те, кто думает, что в борьбе с боярами Иван защищал основные начала русской жизни – православие, самодержавие, народность. Во всяком случае, он боролся за единство русской земли. Как мы уже видели, Курбский в своей привязанности к православию и национальности не уступал самому ярому фанатику из своих крестьян. Преданность самодержавию вряд ли можно признать характерной чертой русского духа того времени. Память о прежнем вечевом устройстве еще не могла окончательно исчезнуть в XVI веке. Но Курбский и подобные ему, заводя сношения с Польшей, изменяли своему государю и отечеству. Измена является основным мотивом народной поэзии, воспевающей Ивана. Измена везде преследует царя и, раздавленная двадцать раз в крови, она снова возрождается, принимая различные формы.

А. М. Васнецов. Московский застенок. Конец XVI века (Константино-Еленинские ворота московского застенка на рубеже XVI и XVII веков)

Оправдывая всеобщим предательством жестокости Ивана, народная легенда по-своему объясняет происхождение зла. Народная логика не последовательна. Покорив себе всех земных царей, Иван требует от них дани. Те отвечают: «Мы дадим тебе дань и еще пришлем двенадцать бочек золота, только отгадай три загадки». Мудрость обычных царских советников, бояр и князей, оказывается бессильной. Царю помогает в его затруднении простой плотник. За находчивость Иван обещает ему бочку золота. Но вместо золота Иван насыпает в бочку песку. Тогда плотник, угадавший обман так же легко, как он разрешил заданные царю загадки, предсказывает Ивану заслуженное наказание. Он сказал, что царя постигнет то, в чем он сам согрешил. От него пошла измена по русской земле, и сам он будет больше всего от нее терпеть.

Я еще сошлюсь на одно веское показание. Свидетелем кровавых казней Ивана был английский мореплаватель Ченслер. Рассуждая практически, он пришел к заключению, в котором выразился взгляд просвещенных, культурных современников Ивана. «Дай Бог, – писал он, – чтобы и наших упорных мятежников научили таким же способом обязанностям по отношению к государю».

Я намеренно не касался до сих пор сношений Ивана с Англией. Их можно понять лишь при свете вышеизложенных фактов. Теперь обратимся к этому вопросу, имеющему большое значение как в жизни Ивана, так и в истории его царствования.

Первые англичане в России. Проекты союза. Проект брака. Мария Гастингс. Соперничество Голландии и разрыв

В тот момент, когда Иван старался вступить в сношения с Западной Европой через Ливонию и Балтийское море, в разных государствах Запада нашлись люди, которые пошли ему навстречу. Это была героическая эпоха путешествий и открытий. Увлечение смелыми морскими предприятиями из Испании и Португалии перешло уже на берега Ла-Манша, побуждая французов во главе с Жаном де Лери проникнуть в Бразилию, а с Жаком Картье в Канаду, с первыми колонистами-протестантами во Флориду. За ними, по следам Колумба, Кортеса и Васко да Гама, двинулась целая армия английских мореплавателей. Все они были увлечены желанием открыть путь в Индию или увеличить колониальные владения своего государства. Все эти Каботы, Ралеи, Дрэйки, Девисы, Флобишеры отправлялись исследовать Лабрадор, открывали Луизиану, совершали, по примеру Магеллана, чудесное путешествие вокруг света или углублялись в снежные равнины Северной Америки.

Во всех этих предприятиях Англия была заинтересована больше других стран: тогда, как и теперь, ее индустрия переживала кризис. Приобретение новых рынков для нее становилось вопросом жизни и смерти.

В 1552 году в Лондоне начаты были переговоры между группой коммерсантов и знаменитым венецианским мореплавателем Себастьяном Каботом. На следующий год они закончились проектом экспедиции для открытия земель на северо-востоке. По подписке было собрано шесть тысяч ливров, и 23 мая 1553 года три корабля отплыли из гарвичского порта. Это были «Bona Esperanza» под командой сэра Хьюго Уилльуби, «Bona Avantura» под командой Ригарда Ченслера и «Bona Confidenza» под начальством Корнелиуса Дерфорса.