– Нам понадобится три-четыре дня, чтобы дойти туда, если… если у нас не возникнет проблем. – Он провел пальцем по краю джунглей. – Вот этот маленький участок, который отделяет Лкоссу от джунглей, называется пограничьем. Отсюда самый прямой путь к джунглям. Но здесь патрулируют Сыны Шести.

– Можно ли как-то пробраться мимо них?

Экон помолчал.

– Можно, но шансы малы.

– Значит, придется рискнуть, – сказала Коффи. Она потерла виски. – Слава богам, что, кроме нас, никто туда не полезет, – прошептала она. – Не знаю, что бы я делала, если бы все было еще запутаннее.

Экон проглотил слова, которые собирался сказать. Он как раз хотел сообщить Коффи об охотничьем отряде, но что-то остановило его. Что, если, узнав об этом, она откажется от их уговора? Что, если эта лишняя деталь все испортит? Нет. Он не станет рассказывать ей об охотничьем отряде, по крайней мере сейчас.

Коффи перевела взгляд с карты на него.

– Когда мы сможем двинуться в путь?

– Сегодня вечером. – Экон посмотрел на нее. – Если ты готова.

Коффи кивнула:

– Готова.

– Купим припасы, – сказал Экон. – Потом затаимся у пограничья до заката, чтобы пройти незамеченными. Если будем придерживаться этого плана, окажемся в джунглях до наступления ночи.

Последние слова он не стал произносить вслух.

И тогда начнется охота.

Невидимая нить. Адия

Впускать и выпускать.

Я усиленно моргаю, чтобы сдержать слезы, но все равно ощущаю вкус соли.

Впускать и выпускать.

Я не могу найти Тао, поэтому сегодня не поднимаюсь в наше секретное укрытие. Вместо этого я сижу дома у родителей, в своей крошечной спальне, со страхом ожидая, когда они вернутся с работы. Я знаю, что к тому моменту они уже получат сообщение из храма и будут знать о том, что сегодня случилось. Я уже представляю их разочарование, их стыд. На этот раз я заслуживаю и того, и другого.

На этот раз я действительно все запорола.

Даже сейчас мутит, когда я вспоминаю лицо Азаана, пятно на моей совести, словно пальмовое вино, пролитое на льняную ткань. Я помню каждую деталь: полные губы и прямой нос, угловатые очертания челюсти. Я помню, как сморщилось его лицо, когда он ощутил боль, помню его возглас.

Я помню все, чего помнить не хочу.

* * *

Воспоминания тянут меня в прошлое – в то, что случилось сегодня, с чего все началось. Мы с Азааном стояли посреди площадки для спарринга перед храмом, внутри большого круга, обозначенного камнями размером с кулак. Справа от нас раздавал распоряжения брат Дванх.

– Мы будем следовать стандартным правилам спарринга. – Он посмотрел на нас обоих, объясняя порядок тонким, как тростник, голосом. – Матч окончен, если кто-то из участников выходит за очерченные границы. Помните: это исключительно рукопашная схватка. Не призывайте сияние.

– Готов. – Азаан, ростом на несколько сантиметров выше меня, задиристо улыбается. – Не переживай, Ади. Все кончится быстро.

– Я стараюсь выглядеть невозмутимо.

– Именно так я и думаю.

– Очень хорошо. – Брат Дванх кивает и отступает назад. – Начинайте.

Мы принимаем стойки на обеих сторонах круга, поставив ноги на ширине плеч и широко разведя руки. Я знаю Азаана достаточно хорошо, чтобы понимать, что будет дальше. Он боец, высокий и худой, как ворон, – наверное, лучший в классе после меня. Он умеет ударить так, чтобы обездвижить противника, – бьет легко и быстро, так что соперник падает, не успев понять, что его ударило. Он быстр.

Но я быстрее.

Он подмигивает и пинает землю ногой, поднимая облако пыли, которое должно меня отвлечь. Я не ведусь на это и сосредотачиваюсь, когда он бросается вперед и пытается подставить подсечку.

Я прыгаю как раз вовремя.

Я едва успеваю приземлиться, когда Азаан меняет тактику и использует преимущество в росте, чтобы втянуть меня в обмен быстрыми ударами, так что мне приходится присесть, чтобы уклониться от них. Другие народы не считают, что мужчинам и женщинам следует драться друг с другом подобным образом, но Азаан и я – равные. Я знаю, что он не станет сдерживаться из-за того, что я девочка.

Один из его ударов наконец достигает цели – попадает мне в плечо, и я вскрикиваю. Звук триумфального смеха выводит меня из себя, и я неосторожно наношу удар снизу, который он тут же блокирует. Мне не нужно оглядываться, чтобы понять – мы приближаемся к краю круга, еще несколько шагов – и я проиграю.

Этого не должно случиться. Я не могу проиграть сегодня.

Я делаю ложный выпад вправо, он попадается и следует за моим движением. Однако, вместо того чтобы нанести удар, я толкаю его прямо в грудь, чтобы получить больше пространства, а затем подпрыгиваю. Время словно замедляется: я подтягиваю колени к груди и раскрываю ладони, словно инстинктивно вбирая в себя сияние. Оно поднимается от земли, отвечая на призыв, быстрой волной растекается по венам. Когда я снова опускаюсь на землю, ладони с хлопком касаются ее и все вокруг сотрясает грохот. Я с восторгом наблюдаю, как сияние отделяется от рук и сверхъестественными волнами несется к Азаану.

Как только волна достигает его, я понимаю, что совершила ошибку.

Земля вздрагивает второй раз, когда моя сила поднимает Азаана, словно невидимая нить. Повисает жуткая пауза – его тело, изогнувшись, застывает в воздухе, а затем с грохотом падает. Я отчетливо слышу хруст его костей, которые ломаются, когда он падает, вижу, как кровь впитывается в землю вокруг него. Его нога согнута под странным углом. Он не двигается, когда другие дараджи бросаются к нему. Я понимаю, что тоже должна подойти, но не могу.

– Это случайность. – Слова едва слышны, но я должна сказать их, мне нужно, чтобы кто-то понял. – Я не хотела, я…

– Адия. – Брат Дванх настороженно смотрит на меня. В его голосе – не гнев, а страх. – Наверное… лучше тебе уйти.

Я хочу сказать больше, но молчу. Я просто поворачиваюсь и бегу. Я бегу быстро – но недостаточно быстро, чтобы обогнать шепот, который будто наступает на пятки.

«Опасная, – говорят эти голоса. – Нестабильная. Непредсказуемая».

Позже я узнаю, что Азаана забрали в лазарет при храме. Он получил несколько травм, но ни одна из них не угрожала жизни. Сломанные кости срастутся, а открытые раны заживут.

А моя репутация – нет.

«Опасная. – Я слышу голоса одноклассников – все, что они произносят в храме у меня за спиной. – Непредсказуемая. Нестабильная».

Я начинаю задумываться – может, они правы, может, со мной что-то не так.

Впускать и выпускать.

Мне нужно научиться контролировать себя.

Впускать