С другой, тем, кто с третьего курса, было все-таки легче. Как минимум физически. Особенно когда речь заходила об отработке эвакуации.

– Чего она от тебя хотела? – Я только и успела взять ложку, как мое одиночество вновь оказалось нарушенным. На этот раз парочкой, Петром и Киром.

Окинув столовую быстрым взглядом – свободных мест было более чем достаточно, посмотрела на них исподлобья:

– Вас здороваться не учили?

Вчерашний поиск стоил мне почти двух килограммов. И это несмотря на то, что меня все-таки заставляли есть.

– Привет, – добродушно улыбнулся Кир и кивком указал брату на раздачу.

Тот, ни слова не говоря, встал и направился за едой.

– Привет, – как только Петр отошел, ответила я Киру. – Вы по делу или просто стало скучно?

– У тебя борщ остыл. Петька сейчас принесет горячий, – проигнорировал мой вопрос Кир.

Вздохнув, взяла тарелку в руки. Небольшое усилие и…

Стихийный дар у меня тоже имелся. На всякие мелочи, вроде подогрева пищи, его вполне хватало.

– Здорово! – вполне серьезно оценил мои успехи Кир. – А охладить можешь?

– Могу, – не стала я делать секрета из своих «талантов». – Немного.

– А что еще можешь? – не скрывая интереса, уточнил он.

– Надеть тарелку тебе на голову! – разозлилась я. – Вы мне дадите поесть или нет?!

– Извини, – довольно улыбаясь, откинулся на спинку стула Кир. – Приятного аппетита.

– Спасибо, – буркнула я, вновь принимаясь за еду. Пока была такая возможность.

Петр вернулся, когда я уже покончила с борщом. Не знаю, с чего Кир решил, что его братец позаботится и обо мне, но на подносе наличествовали только по две тарелки с салатом и вторым и кружки с морсом.

Ели мы молча. Да и о чем говорить? Я бы, может, и хотела спросить, о какой двоюродной сестре шла речь в разговоре с Трубецким, но делать этого точно не стоило. Юля стала случайной свидетельницей их общения. Так все и должно было остаться.

– Саш, а что от тебя хотела Анна? – дав мне доесть, повторил свой вопрос Кир.

Отставив почти пустой стакан – в отличие от парней я взяла чай, откинулась на спинку стула и сложила руки на груди.

– Это допрос?

Кир с Петром переглянулись и продемонстрировали мне похожие на оскал улыбки.

– Да, – категорично подтвердил один.

– Нет, – уверенно возразил другой.

– Вы хотя бы определились, – не сдержавшись, хмыкнула я. И тут же, опустив руки, начала подниматься. – И вас это совершенно не касается.

– Ее мать занимается не очень хорошими вещами, – жестко произнес Кир.

Сев обратно, посмотрела на него вопросительно. Мол, сказав «а», не стоит затягивать с «б».

– Она вербует студентов для родов. В том числе и за границу. Наем долгосрочный, но там такие условия, что вполне может стать пожизненным.

– А вы откуда знаете? – нахмурилась я. – Тоже предлагала?

– Смеешься?! – хмыкнул Кир. – Нам?! Она еще не совсем с ума сошла, чтобы связываться с нашей семьей.

– А с моей, значит… – скривившись, качнула я головой.

– Саш, ты не принимай на свой счет, но приехавшие из провинции студенты часто не понимают, что скрывается за подобными предложениями. А когда до них доходит, становится поздно. Контракт подписан, и расторгнуть его практически невозможно.

– И многих вы уберегли от ошибочного шага? – не без сарказма уточнила я.

А сама почему-то вспомнила встречу в ночном клубе с завлекалами из тайного студенческого общества под весьма говорящим названием «Валите в свою провинцию».

Сашка Трубецкой тогда ругался. Называл меня идиоткой. А я убеждала, что готова справиться с любой ситуацией. Кичилась собственными знаниями.

В чем-то была права – магема Хинстона, возвращающая организм к среднестатистическому состоянию, должна была помочь при накачке наркотиками, но это при благоприятных обстоятельствах, когда сумела бы ее создать и активировать.

А ведь могло сложиться и иначе. Достаточно было только растеряться.

– Скажем так, – улыбнулся Кир, пропустив мою язвительность мимо ушей, – ты не первая и, скорее всего, не последняя.

– Тогда это меняет дело, – отзеркалила я его эмоции. – Анна интересовалась Лукой.

– Ну здесь ей ничего не обломится, – как-то даже довольно заметил Петр. Потом бросил взгляд мне за спину. Нахмурился. – А этот что здесь делает?

Я оглянулась…

– Извините, – поднялась я.

Ответ на вопрос, что делает в академии Илья Воронцов, мне был известен.

Ищет меня.

* * *

– Значит, полкана в почетную отставку? – подумав, что сон на диване в его возрасте не самое правильное решение, откинулся Андрей на спинку кресла.

Князь Трубецкой появился на территории стрелкового клуба лишь на полчаса позже его самого. Хорошо еще предупредил, потому как у Андрея были в городе планы, которые пришлось резко сворачивать.

– Можно сказать, отделался легким испугом, – скривился Трубецкой. Сделал глоток – пили кофе, отставил чашку на стоявший между их креслами столик. – Всех причастных, включая Серебрякова, на Дальний Восток. С пяток лет послужат где-нибудь в Хабаровске или Владивостоке, умнее станут.

– Могло быть и хуже, – философски заметил Андрей.

То, что спецы избегут серьезного наказания, он сообразил, как только сложилась картинка происходящего.

Благие намерения! Вытащить пацана, вроде как пойдя на поводу у похитителей.

И вряд ли кто подумал, что военная полиция нацелена на совершенно иного рода операции. Привыкли, что круче них только яйца!

В результате – сплошное дилетантство и шапкозакидательство!

Подобный подход Андрея бесил. Каждый должен заниматься своим делом и действовать, имея полное представление о методах, обеспечивающих получение ожидаемого результата.

– Могло, – кивнул Трубецкой, – но государь наш милостив и милосерден. Долгие годы ему жизни.

Андрей приподнял бровь, но ничего не сказал. Утро у князя Трубецкого было, скорее всего, насыщенным. И вряд ли ограничилось аудиенцией у его императорского величества.

С другой стороны, жалеть тайного советника Тайной коллегии точно не стоило. Уж кто-кто, а этот в мутных водах дворцовых интриг чувствовал себя вполне комфортно.

– Уже понятно, куда ведут следы? – поинтересовался он.

Парня, которого считали Лукой Трофимовым, продолжали охранять бойцы стрелкового клуба, поэтому информация о том, что тот пришел в себя, была у Андрея уже спустя пару минут.