– Да, – кивнула Наннерль. – Моя бабушка была известной пианисткой. Я плохо ее помню – мне было пять лет, когда она умерла. Осталось воспоминание об очень красивой женщине в белом платье, играющей на белом рояле. Хотя, может быть, эти воспоминания навеяны фотографией, которая до сих пор стоит на этом самом рояле в ее квартире. – Нана задумалась, потом грустно поправила саму себя: – Стояла… Комната, та, с роялем, была огромной. Окна от пола до потолка, белые шторы, белая люстра… Сама квартира была большой. Даже слишком большой. И этот рояль, как памятник бабушке. Вроде и не играет никто, и продать невозможно. Как продашь память о бабушке? Мама с детства любила музыку, особенно классику – Моцарта, Бетховена, Шопена, Баха. Но дедушка сказал, что двух пианисток в доме он не вынесет. В результате мама переехала в другую квартиру, но пианисткой так и не стала: окончила институт, получила специальность экономиста и вышла замуж за моего отца. Мне еще до рождения была предречена музыкальная карьера. Но, как оказалось, у меня в правой руке отсутствует длинная ладонная мышца. На самом деле ничего страшного – эта мышца является рудиментарной, и ее отсутствие не влияет на силу пальцев. Но в класс фортепиано меня не взяли, даже несмотря на бабушкину протекцию. А может, вопреки ей – к старости бабушка сделалась раздражительной, вспыльчивой и злопамятной. В результате меня отдали учиться играть на скрипке, но, без особых успехов окончив школу, в музыкальное училище я не пошла, а поступила в МГУ на факультет искусств. Дальше вы знаете…

Лицо у Наны сделалось таким несчастным, что Ася поспешила сменить тему:

– А все-таки скажите, Нана, почему такой гениальный композитор умер в нищете?

– Это не совсем так, – покачала головой Наннерль. – Он просто не умел обращаться с деньгами. Вольфганг состоял на официальной службе и регулярно получал жалованье, писал музыку под заказ, давал концерты и уроки. Моцарт был заядлым картежником, причем играл отвратительно и постоянно оказывался в проигрыше, обожал играть на бильярде. Они с Констанцей регулярно устраивали званые ужины воистину королевской пышности. Поначалу его финансами заведовал отец, потом какое-то время мать. По идее, заменить родителей могла Констанца. Но она была юна, легкомысленна, счастлива и полностью поддерживала мужа во всем, в том числе в беспечном отношении к деньгам. Ей нравилось постоянно менять наряды и дома и то, что в доме ей помогают повар, служанка и парикмахер. Кроме того, она была перманентно беременна – ведь за восемь лет брака у Моцартов родилось шестеро детей. Частые роды стали причиной тяжелого тромбофлебита. Для его лечения Констанца регулярно ездила на воды в Баден, что требовало значительных затрат и окончательно пошатнуло финансовое положение семьи. Мнение о крайней нищете Моцарта возникло из-за того, что его похоронили в общей могиле и сегодня она утрачена. Но для Вены того времени это было правилом. Основой реформ, проводимых императором Иосифом, являлось предпочтение искреннего скромного благочестия пышному показному. Практически всех умерших хоронили в общие могилы по пять-шесть человек. Отдельные были привилегией богатых и знати. Ни к тем, ни к другим Моцарт не относился. С целью экономии места на могилах не устанавливались ни кресты, ни памятники. При желании их можно было разместить у ограды кладбища. Каждые семь-восемь лет могилы перекапывались и использовались снова, так что останки Моцарта были безвозвратно утрачены. Правда, есть версия, что прямо от капеллы Святого Креста, прилегающей к наружной стене собора Святого Марка, где отпевали покойного, братья-масоны унесли гроб с телом Моцарта и похоронили его в тайном месте, а на кладбище Святого Марка поехал другой гроб, пустой. Этим и объясняется, что никто не сопровождал погребальные дроги за ворота города. Но я считаю эту версию несостоятельной.

– Так кто же, по-вашему, все-таки отравил Моцарта? – спросил Рыбак. – Ведь не Сальери же?

– Уже никто однозначно не ответит на этот вопрос, – вздохнула Нана. – Если бы сохранились останки композитора, можно было бы сделать какие-то выводы. Сегодня большинство ученых, изучающих жизнь Моцарта, считают, что он умер естественным путем. Общая ослабленность организма из-за многочисленных болезней, перенесенных в детстве и юности, напряженный труд, отсутствие нормального отдыха – все это в конце концов сыграло против гения. Свою лепту внесли и врачи, лечившие больного кровопусканием. Было подсчитано, что за две недели болезни Моцарт потерял около двух литров крови. Это может убить и здорового человека…

– Ну а вы, Нана, как считаете? – спросила Ася. – Я же чувствую: вы не верите в то, что говорите.

– Не верю, – согласилась Нана. – Я все-таки склоняюсь к отравлению. Но не Сальери. На следующий день после похорон Моцарта его ученица, Магдалена Хофдемель, отправилась в собор Святого Стефана, чтобы поставить свечку за упокой любимого учителя. Когда она вернулась домой, ее муж, Франц Хофдемель, набросился на нее с бритвой. На крик несчастной женщины прибежали соседи и отбили Магдалену. Франц же скрылся в другой комнате и забаррикадировал дверь. Когда ее удалось сломать, оказалось, что несчастный супруг перерезал себе горло. Через несколько месяцев Магдалена родила мальчика. Кто был его отцом, история умалчивает, однако доподлинно известно, что у него были странные уши – без мочек.

В этот момент у Кристины зазвонил телефон. Отвечать не хотелось, но, взглянув на экран, она увидела, что звонит Щедрый. Усадив Настю в кресло, она вышла в сад, чтобы поговорить без лишних ушей.

– Привет! Пригодился вчерашний адрес?

У Кристины хватило такта промолчать, что адрес ей не понадобился.

– Да, спасибо! – радостным тоном заявила она. – А мы у Тимура. Может, присоединишься?

– Можно и присоединиться, – согласился Щедрый. – Тем более что дело Куцака раскрыто. Осталось разобраться с отравленными: Котовой, Скворцовым и Серовыми.

– Поздравляю!

– Да особо не с чем. – Кристина прямо увидела, как, произнося эти слова, майор скривился. – Парнишка этот, Ярослав Кузнецов, сегодня сам пришел и написал чистосердечное. Совесть, говорит, замучила. И шокер принес, по виду – тот самый. Точнее экспертиза покажет, но расстояние между электродами совпадает. Так что особо не пришлось напрягаться.

– Подожди, но ведь Куцака не шокером убили!

– Давай не сегодня! Я только что общался с его матерью и все, чего сейчас хочу, – выпить с Ванькой и Тимуром по чашечке кофе. Ну, или не только кофе.

Конечно же, Кристине очень хотелось узнать, что рассказала мать Фигаро, но она сдержалась и лишь повторила свое приглашение.

– Ну что? Назначил Щедрый виновного в убийстве Фигаро? – спросил Рыбак, когда она вернулась в беседку.

– Это ты у него спроси, – уклонилась она от ответа. Ей почему-то вовсе не хотелось обсуждать дело Куцака при Нане. – Хотя у меня есть предложение: давайте не будем портить праздник и деловые разговоры отложим до понедельника.

– Давайте, – ответил за всех Тимур.

– Э-э-э… – начал было Лебедев, недовольный таким оборотом событий. – Мы же как раз собирались…