– Тогда нажимай код на домофоне.

Они вошли в подъезд – высокий и светлый, на лестнице – красная ковровая дорожка, у двери – ухоженные пальмы в кадках. Красота.

– Стойте здесь, – повторил Рыбак и, шагая через две ступеньки, поднялся на второй этаж.

Кристина услышала звук звонка и злобный окрик:

– Да замолчи ты!

– Откройте, полиция! – громовым голосом потребовал Рыбак. Кристина никогда не слышала, чтобы он разговаривал подобным тоном. – Откройте, не то я буду вынужден выломать дверь!

– А в чем, собственно, дело? – раздался из-за двери мужской голос.

– На вас поступила жалоба о жестоком обращении с ребенком!

Дверь со скрипом открылась.

– Руки! – загрохотал Рыбак. – Подними руки, чтобы я их видел!

– Да что, мать твою, происходит? – заорал все тот же мужской голос.

– Оружие? Где оружие?

– К-ка-кое оружие?

– Ружье охотничье!

– Оно в машине! У меня есть лицензия… Как положено… В машине ружье. Могу показать.

Кристина поняла, что опасности нет, и рванула вперед, Ася поспешила за ней.

– Что с девочкой? – спросила она, влетая в квартиру.

– А вы еще кто такие? – спросил мужчина с перекошенной от испуга физиономией, в которой наблюдалось весьма отдаленное сходство с пижоном из лебедевского компьютера.

Кристина оттолкнула его и влетела в комнату, где по-прежнему рыдала Настя.

– Настя, девочка!

Девочка, красная от слез, обернулась и вдруг с криком «Аня-няня!» бросилась к ней, впечатала мокрое, зареванное лицо в подол юбки. Кристина подхватила ее на руки, прижала к себе – Настя не сопротивлялась, наоборот, прильнула всем маленьким тельцем к ее груди, крепко вцепилась в плечи.

– Аня-няня!

Она уже не плакала, лишь судорожно вздрагивающая спина напоминала о недавних слезах. Кристина уткнулась носом в кудрявую макушку, вдохнула запах молока с печеньем, и волна отчаянного счастья накрыла ее с головой.

Рыбак, Дубровин и Ася прошли в комнату.

– Откуда у вас этот ребенок? – спросил Иван. Тон его по-прежнему был грозным, но не таким страшным, как несколько минут назад, когда он требовал открыть дверь.

– Это, между прочим, моя дочь! – заявил Дубровин. Он, похоже, полностью пришел в себя и чувствовал себя хозяином если не положения, так хотя бы квартиры, в которую без приглашения ворвались непрошеные гости.

– У вас есть документы, которые это подтверждают? – полюбопытствовал Рыбак.

– А у вас есть документы? Не помню, чтобы вы их предъявляли! – усмехнулся он.

Рыбак молча достал из кармана красную книжицу, открыл ее и помахал перед носом Дубровина. Но тот оказался тертым калачом.

– Ну-ка, ну-ка! – Он вперил взгляд в удостоверение. – Детективно-консалтинговое агентство «Кайрос»? Что за фигня?

– Может, присядем? – тоном гостеприимной хозяйки на светском рауте предложила Кристина и села на диван. Настя по-прежнему не выпускала ее из цепких объятий.

Дубровин покосился на Рыбака и сел рядом с Кристиной, Ася устроилась в кресле напротив.

В этот момент у Кристины ожил телефон. Она поморщилась – уж очень неподходящее время кто-то выбрал для звонка. И хоть отвечать она не собиралась, машинально скользнула взглядом по дисплею. Ефимова. Что за Ефимова такая? Не до нее сейчас. Кристина уже хотела сбросить звонок, как вдруг до нее дошло. Ефимова! Это же Фима!

– Алло! Здравствуйте, Александра Сергеевна! – сказала она и перехватила удивленный взгляд Аси. – Спасибо, что перезвонили.

– Я попросила одного своего знакомого побыть на выходных с Настей. Хотела предупредить и забыла.

– Знакомого? – удивилась Кристина. – Он сказал, что Настя – его дочь.

– Ну да, – подтвердила Фима, – есть такое. Это он сам вам сказал? Мне казалось, он не хотел, чтобы об этом кто-то знал.

– Сам, – подтвердила Кристина. – Вы в следующий раз предупреждайте, пожалуйста, а то мы уже хотели полицию подключать – думали, что столкнулись с киднепингом. И вообще, мне бы хотелось, если это возможно, встретиться с вами, поговорить.

– Я очень занята. Сейчас приехать никак не могу, – быстро сказала Фима. – Только на похороны Ольги. Я Дубровину поручу заняться подготовкой. И да, буду вам очень признательна, если вы при необходимости подключитесь. Разумеется, все расходы я компенсирую. Как только все будет готово, Андрей мне маякнет, и я постараюсь вырваться на пару часов. Там мы с вами и пересечемся. Хорошо?

Конечно же, с точки зрения Кристины, это было не очень хорошо. Не по-человечески как-то. Но спорить, а тем более критиковать Фиму она не собиралась, поэтому коротко ответила:

– Хорошо.

– Дубровин рядом с вами? Дайте ему трубку! – потребовала певица.

– Это вас, – Кристина протянула телефон сидящему рядом мужчине.

– Да! – сказал он. Потом еще раз: – Да… – И еще несколько раз: – Да… да… да…

С каждым «да» лицо его мрачнело и вытягивалось все больше.

– Понял, – наконец обреченно кивнул он, и рука, державшая смартфон, безвольно упала на колени.

– Не знаете, сколько денег нужно на похороны? Хотя бы примерно? – Он с несчастным видом посмотрел на Кристину.

– У вас такая машина классная, – как бы невзначай проронил Рыбак.

– Это свадебный подарок, – не без гордости сообщил Дубровин.

– От тестя небось, – усмехнулся Иван.

– Нет, он квартиру подарил. А машину – Соня, жена моя.

– Понятно. Да вы не волнуйтесь, тело пока в полицейском морге, разрешение на похороны еще неизвестно когда выдадут, успеете денег подсобрать.

– А сколько у меня есть времени? – На Дубровина было жалко смотреть. Похоже, Фима шантажировала его, обещая рассказать жене о ребенке. Кристина решила прийти ему на помощь:

– Да не волнуйтесь вы так, – сказала она. – Ольга была моей одногруппницей, так что с деньгами я помогу.

– Мы поможем, – подтвердила Ася.

– Лучше расскажите, каким человеком была Ольга и что за отношения складывались у них с сестрой, – попросила Кристина.

– Да нечего особенно рассказывать, – пожал плечами Дубровин. – Я Ольгу уже сто лет не видел. В Фиму был еще со школы влюблен. Она на год младше, и у полшколы голову снесло. Это из-за нее я увлекся фотографией. Очень она любила устраивать фотосессии. Ну и пела, конечно. С самого первого класса. Помню, как на линейке первого сентября – я тогда во второй класс пошел – выскочила она, маленькая, совсем кнопка, а голос звонкий такой, на весь район слышно, бант на макушке больше головы, глазастая, рот огромный и двух зубов впереди нет. Как запоет: «Учат в школе, учат в школе, учат в школе…» Да так, что даже завуч наша, Галина Валентиновна, строгая такая тетенька, заулыбалась и подпевает тихонько: «Учат в школе, учат в школе, учат в школе…» И с этого дня пошло-поехало. «Песенка первоклассника», помните, Пугачева пела: «То ли еще будет…»