— Значит сын? — протянул я.

— Откуда...

— Ты сама рассказала.

— Когда это? Не помню...

Я прервал ее, накрыв мягкие губы поцелуем. Но быстро отстранился, чувствуя, что это может плохо закончится:

— Спасибо, Элис. Ты подарила бессмертному настоящую жизнь.

Я снова коротко поцеловал ее приоткрытые губы:

— Спокойной ночи.

— Что? — она удивленно хлопала глазами. — Ты ведь... ты не можешь...

Тонкие пальчики скользнули по моей шее. Элис подалась мне навстречу и прихватила зубами мою губу. Я по инерции обнял свою будущую жену и подтянул ближе. Рыча что-то неразборчивое, впился в ее губы. Теперь поцелуй получался куда менее сдержанным.

— Элис, может не стоит, — пробормотал я, теряя контроль.

— Правда думаешь, что я сюда спать пришла? — стараясь справиться со сбившимся дыханием, сказала она.

— А зачем же ещё? — усмехнулся я.

— Кормить Архонта потрясающими эмоциями.

— О, я ооочень голоден...

ЭЛИС

Я себя чувствовала так, словно мы решили устроить медовый месяц ещё до свадьбы. Роберт наконец оттаял. Постоянно интересовался моим самочувствием, радовал приятными сюрпризами, целовал... Пожалуй, эта часть его «разморозки» меня радовала больше прочего. Это больше, чем маленькая лгунья могла заслуживать.

— К вам гость, мисс Элис, — улыбнулась мне Марта, входя в гостиную.

— Гость? — удивилась я. — А где же Роберт?

— Он уехал по делам сразу после завтрака. Разве он не предупредил вас?

— Нет. Может снова сюрприз готовит, — заговорщически прошептала я. — Что ж, пригласи гостя в дом.

Я бросила взгляд в зеркало. В итоге естественным путём я пришла к тому, что все больше становлюсь похожа на Риту. Очкам я стала предпочитать линзы. Волосы все чаще уложены в аккуратную причёску. И я перестала чураться косметики. Кажется, мне просто теперь есть, для кого стараться.

— Он сказал, что подождёт вас в саду, — вклинилась в мои размышления Марта.

Кто бы это мог быть? Может папа? Только этого не хватало. Под влиянием Роберта он реагирует на нашу с Ритой рокировку весьма лояльно. А вот что он сделает со мной в его отсутствии, даже представить страшно.

Я вышла на улицу и вдохнула свежий весенний воздух. Погода прекрасная. На небе ни облачка. Солнце щедро согревает землю, играя своими лучами в занявшейся зелени. Такой замечательный день не может нести в себе ничего плохого. А вдруг папа с миром пришел?

Однако гость оказался и вовсе неожиданным:

— Элис! — послышался знакомый голос, когда я завернула за угол дома.

— Алан? — я улыбнулась бывшему начальнику. — Что вы здесь делаете?

— Признаться, хотел спросить у тебя то же самое, — он улыбался, но я видела, что он чем-то взволнован. — Разве не ты говорила, что никогда не вернёшься в этот ледяной дворец?

— Говорила, — я потупила взгляд.

— Тогда что случилось? — обеспокоено спросил Алан. — Тебя вынудили? Только скажи мне, и я непременно найду, как вызволить тебя.

— Не нужно меня вызволять, — усмехнулась я.

— Элис, — голос Алана прозвучал непривычно серьезно, — ты не сможешь долго оставаться с ним. Лучше пойдём со мной, пока не стало слишком поздно...

Я нахмурилась и наконец подняла взгляд на мужчину перед собой:

— Это ещё почему? — ляпнула я, вместо того, чтобы послать советчика к чертовой матери.

— Он... — его глаза как-то странно сверкнули, — он скоро умрет...

— Чтооо? — я пошатнулась.

— Немедленно отойди от нее, святоша!!! — прокатился по саду рык.

Было в этом до боли знаком голосе что-то непривычное. Страх? Что за... Я повернулась к Роберту. Он стоял на углу дома, словно не решаясь подходить ближе. Будто в землю врос. Да что это с ним? И кто такой этот святоша?

— И тебе добрый день, Роберт, — холодно отозвался Алан у меня за спиной.

Вновь повернувшись к нему, я увидела на его губах саркастичную усмешку.

— Алан? — удивленно протянула я. — В-вы знакомы?

Я не узнавала своего добродушного начальника за гневной маской, что обезобразила его лицо. Или не маской?

— Не смей прикасаться к ней, — предостерегающе прорычал Роберт.

Он так и стоял на прежнем месте. Почему он не подходит? Я-то догадывалась, что он ревнив, но это уже слишком. Алан друг. Друг ведь? На мое плечо вдруг легла тяжёлая ладонь:

— Вот так? — зло усмехнулся Алан.

— Аид! — голос Роберта громом прокатился по саду, и казалось, мог расколоть небеса. — Оставь ее! Разберёмся между собой...

— На кой черт ты мне сдался? Я как раз за ней и пришёл.

Мне показалось, я видела, как обычно невозмутимое лицо Роберта побледнело:

— Конечно, — взяв себя в руки, выдавил он. — Ты бессилен передо мной, со своим бестолковым даром предвидения. Поэтому решил метить в кого-то более беззащитного! Я не позволю! И передай остальным Братьям, пусть даже не пытаются избавиться от моего Источника!

— Считаешь, я здесь, чтобы выполнить грязную работу противников полукровок? — голос Алана сочился скукой. — По-твоему мне больше заняться нечем? Трудиться «на благо клана» я не намерен. В отличие от них у меня есть собственная жизнь. Вернее, — он помедлил, и я почувствовала, как по моему позвоночнику скользнули жесткие пальцы. — Нашёл.

— Что ты несёшь, черт бы тебя побрал?! Что ты там нашёл? — рявкнул Роберт.

— Свой путь, — коротко отозвался Алан, и заговорил тише: — Не бойся, дорогая. Скоро все закончится. Только подождём ещё одного гостя...

Он это мне? С каких пор я стала «дорогая»? Что закончится? Шквал вопросов ворвался в мое сознание, но я даже пошевелиться боялась, не то, что подавать голос.

— А она любопытна, Роб, — усмехнулся Алан. — Ты замечал?

— Аид, она моя!!! — гремел Роберт.

— Была твоя, стала моя. Знаешь ли, я заскучал. Источник мне так и не попался. А тут готовый вариант. Ещё и с полукровкой в комплекте. Мне даже не придётся становиться смертным, — он равнодушно пожал плечами. — Ты сделал ее бессмертной для меня.

Я мало понимала, что происходит, поэтому снова повернулась к Роберту, в надежде, что он объяснит. Сзади вдруг послышался какой-то шум, а настойчивая рука наконец оставила мою спину. Я боязливо обернулась. Алан, или как его назвал мой будущий муж, Аид, безуспешно боролся с накрывшим его торнадо. Маленьким таким. Комнатным, можно сказать. Однако судя по тому, что Аид с трудом стоял на ногах, очень мощным. Я вскрикнула от неожиданности, когда мои ноги оторвались от мощеной тропинки.