— Нам нужно знать больше, — прорычал Этерран. — Амулет…

Он замолк и оскалился. Он прижал ладонь к левому глазу, согнул плечи, сухожилия выступили на шее. Стало холодно.

Напряжение в маге пропало. Он выпрямился и опустил руку, остался бледный глаз без следов алого сияния.

— Этерран не упомянул, что я не дам ему — или нам — подобраться к амулету, пока не пойму, что именно произойдет. В лучшем случае он разорвет наш контракт, и Этерран покинет мое тело. Я буду свободен от него.

— У него вообще есть тело? — спросила Амалия. — Сколько демону нужно владеть кем-то, пока его тело… не перестанет существовать?

— Он не должен измениться, — хвост Заиласа стукнул по полу. — Демоны годами пропадали в Ahlēvīsh и возвращались без изменений.

— Что за Ах… — начала я.

— Что в плохом случае? — спросил Заилас, не дав мне закончить вопрос.

— Амулет порвет контракт, но не магию, что удерживает Этеррана во мне, и он меня захватит полностью, — Эзра оттолкнулся от стены, прошел к дивану и сел на другом конце. — Или не сработает на демоническом маге, и мы оба сойдем с ума.

— Но это все равно случится, — отметила Амалия. — Все демонические маги сходят с ума.

Эзра кивнул. Он сцепил ладони и прижался подбородком к ним.

— Я обещал себе давно, что, как только пойму, что мой разум разваливается, я покончу с этим. Но теперь этот миг настал… и умирать не так просто, как я думал.

Я с сочувствием тихо вдохнула. Я не могла представить, что заставило его стать демоническим магом, но он не казался плохим. И Тори точно не считала его плохим.

Его глаза закрылись.

— Было бы проще месяцы назад, до того как…

— Думаешь, амулет может тебя спасти? — тихо спросила я.

— Не знаю, но хочу попробовать. Это глупо… Я давно сдался, так почему теперь вдруг сражаюсь?

Я увидела перед глазами ореховые глаза, полные отчаяния и решимости. Не он один сражался, и, может, поэтому он и не мог больше пассивно принимать судьбу.

— И ты хочешь знать, как именно работает амулет, — подытожила я. — Детали работы заклинания, и как оно разрывает контракты.

Он кивнул.

— Я не знаю этого… пока что, — я думала, что еще добавить, ведь, хоть Эзра казался хорошим, насчет Этеррана я сомневалась. — Думаю, я смогу отыскать ответы, но нам понадобится сначала твоя помощь с Клодом и волшебниками.

— Да, конечно. Мне нужно поговорить с этим Клодом о том, почему у него был мой профиль. Полагаю, крылатый демон был его.

— И контракт незаконный, — я с тревогой потирала ладони. — Они задумали что-то плохое.

Эзра поднялся на ноги.

— Этой ночью мы ничего не решим. Отдохни, поговорим завтра. И я… — его лицо скрыло эмоции. — И мне нужно позвонить Тори, узнать, где она.

— Ты не знаешь, куда она уехала?

— Я знаю, куда она уехала, но не где она на самом деле, — сухо ответил он. — Мне нужно идти.

Он пошел к двери, и я спешно встала.

— Погоди. Я тебя провожу до ворот.

Эзра хотел возразить, но передумал. Я обулась, помахала Заиласу и Амалии и поспешила за магом.

Мы спускались по лестнице в тишине, там всегда пахло дымом сигарет. У дверей здания мы обнаружили, что шел дождь, и черный мотоцикл промок и блестел.

Эзра вздохнул, увидев это.

— Я не хочу влезать, — начала я, не понимая, зачем пыталась говорить об этом, — но, хоть она этого не говорила, Тори явно переживает за тебя.

Его лицо не изменилось, осталось нечитаемым, но и Заилас так делал, и я научилась находить намеки на его чувства. Нервный тик на челюсти. Напряженные мышцы. Сузившиеся зрачки.

Я видела это и больше на лице Эзры, так что молчала и ждала. Или он уйдет за дверь, или…

Он резко выдохнул носом.

— Тебе когда-нибудь врал тот, кто тебе дорог, Робин?

— Как именно врал?

— Так врал, когда правда могла все изменить.

Дождь стучал по стеклянной двери.

— Да, — я скрестила руки, впилась ногтями в кожу. — Мои родители. Мама. Они скрыли от меня… прошлое нашей семьи и все мое будущее. Я не могу осознать, сколько они врали, чтобы скрыть все это.

Я ощущала его взгляд макушкой, гадала, на этот ли ответ он рассчитывал.

— Что ты сделала, когда узнала?

— Ничего. Мои родители были уже мертвы. Клод убил их.

Резкий вдох, стук дождя почти заглушил этот звук.

Слезы собрались в моих глазах, знакомое горе сдавило легкие.

— Но если бы я смогла ее увидеть, я бы сказала маме, что понимаю… и сказала бы «спасибо».

— Спасибо? — прошептал он.

— Она защищала меня. Может, ошиблась… она сама так думала в конце… но она хотела мне счастья. Врать мне каждый день было тяжело для нее. Это ранило ее больше, чем навредило мне.

Эзра молчал, а я вытерла глаза, смущаясь, что не смогла подавить слезы.

— Спасибо, — сказал он. — Что поделилась этим.

Я кивнула, тревога наполнила меня, потому что его маска рушилась, и я знала, что сказал бы Заилас, если бы был тут. Он сказал бы, что от мага пахнет болью. Сильной болью.

— Я напишу завтра о времени встречи.

— Хорошо, — тихо сказала я, зная, что ничем не могла ему помочь, оставаясь чужой.

Он открыл дверь, холодный ветер принес капли дождя за порог. Он вышел под дождь, пошел к мотоциклу, а я надеялась, что он позвонит Тори.

И я надеялась, что Тори, куда бы она ни уехала, была готова к этому.

— Что это было?

Я не ответила Амалии, когда вошла в квартиру. Мой взгляд окинул комнату в поисках Заиласа.

— Он пошел в душ. Вот-вот…

С приглушенным стуком по крану и плеском зашумел душ.

Я со странной радостью сбросила не зашнурованные ботинки и прошла на кухню. Я открыла холодильник, желудок болел от голода, но во рту пересохло, и вкус еды меня не интересовал.

— Эзра и Этерран хотят знать все про амулет, — проворчала я. — Еще одна проблема на наши головы. Радует лишь, что они могут помочь нам найти амулет.

— И если повезет, они его не украдут, — добавила Амалия, упершись локтями в стол.

— Надеюсь. Миррина не звала бы амулет «ключом ко всему», если бы он просто разрывал контракты. Он явно куда важнее, но я не собираюсь им сообщать это, — я закрыла холодильник и, присев, открыла морозильную камеру. — Или то, что мы не знаем о магии амулета.