Так что ньюйоркцам я бы тоже рекомендовал держаться подальше от гостей города.

Даже рядовые миротворцы из суровой завьюженной Украины – которая, как известно, на юге Сибири – отличились свирепой жестокостью во время последней гражданской войны. Ну, когда сенатор Юты задумал поиграть в независимость и его идея пришлась по нраву руководству еще трех штатов. Чего же тогда ожидать от зачатых в лабораториях ГУЛАГа палачей, о которых слагают легенды? А если учесть, что на сей раз палачи охраняют Президента?

У меня самого мороз по коже, а уж здравомыслящим гражданам ЮЭсЭй однозначно следует воздержаться от прогулок на свежем смоге. Чтобы не привлекать к себе внимание парней Президента страны, населенной сплошь убийцами-казаками. Мало ли как законопослушные налогоплательщики глянутся палачам. Вдруг лица покажутся подозрительными? Этого будет вполне достаточно, чтобы открыть огонь на поражение. Потом, конечно, перед родственниками погибших официально извинятся, прислав письмецо, напечатанное на принтере… Слабое утешение? Ну так нечего шастать там, где не след!

М-да, судя по толпам на улице, в этой стране нет здравомыслящих людей.

Здоровенный черный «Вепрь» с украинскими номерами, – авангард кортежа – моргнув фарами, чуть сбавил ход. Неужто враги почуяли неладное? Или заметили китайцев, которые, не таясь, вышли на проезжую часть с ПЗРК на плече?

– С ликвидатором сможет справиться только ликвидатор. Извини, батя, но это так. А значит, я сделаю все, что смогу… – Патрик продолжал настаивать на своем.

И он таки добился того, что перед глазами у меня всплыла картинка: мой сынок, голубоглазый, светловолосый – весь в мать – вдруг превращается в помесь краба, осьминога и акулы. Он – это сплошные щупальца, смазанные липкой ядовитой слизью, клешни в бугристых зловонных наростах и зубы-кинжалы, способные рвать листовой металл и превращать столетние дубы в опилки. Патрик ведь только с виду человек, а на самом деле он… Усилием воли я заставил себя прогнать эти нелепые тошнотворные мысли.

И вовремя.

Потому что китайцы синхронно задрали «Иглы» к небу.

Залп: вспышка, грохот. Ракеты с инфракрасными головками самонаведения метнулись к «стрекозе».

И достали «вертушку» – над улицей вспух огненный шар.

С крыши соседнего дома тоже громыхнуло. И чуть дальше, и там, и еще… Спустя пару секунд от эскадрильи беспилотников остались только горячие обломки.

Что ж, теперь наш выход. Кортеж Президента – черный бронированный лимузин в окружении черных бронированных «Вепрей» – не должен попасть на саммит.

– Сынок, давай!

Патрик настоял, что именно он сядет за руль.

И мой сын справился с управлением, краснеть не пришлось.

Наш грузовик – в кабине тесно от оружия – с прицепленной цистерной на хвосте вырвался из переулка, в котором мы припарковались. Перегородить дорогу метрах в тридцати от головной машины кортежа – дело техники. Никак не объехать, разве что облететь. Водила «Вепря» тотчас дал по тормозам, резко развернув джип на сто восемьдесят. Черные полосы от протекторов еще долго будут напоминать об его маневре. Вот только он напрасно подпортил покрышки. Отсекая путь к отступлению, сразу за последней машиной кортежа выкатился из соседнего переулка внушительного вида рефрижератор. Управлял им китаец, балдеющий от ювелирных изделий.

Внушительный, да? Ну и мы вполне выглядим. На нашей серебристого цвета цистерне громадными красными иероглифамии написано что-то по-китайски и то же самое, но чуть выше и латиницей, по-испански. Патрик сказал, что переводится как «Осторожно! Химически активные вещества! Опасно для жизни!» Палачи трижды подумают, прежде чем открыть огонь. Если, конечно, знают иностранные языки.

За секунду до того, как среагировали слуги Закона, я выпрыгнул из кабины с гранатометом на плече. Патрик крикнул вслед, что не надо, батя, ты же обещал!..

Во-первых, ничего такого он от меня не добился. А во-вторых, я – хозяин своего слова: сам дал, сам взял обратно, как говорится.

– Добро пожаловать в чайнатаун! – Иногда мне тяжело удержаться от дешевого пафоса. Ну да, у всех есть свои недостатки.

Святое ведь дело – ляпнуть чего-нибудь эдакое перед тем как выстрелить в президентский лимузин, водила которого почему-то решил, что сумеет вырваться из западни, и потому выкатил из-под заслона «Вепрей». Я потому и выскочил из кабины, что преступно было упускать такой шанс враз решить проблему.

* * *

Всякий, кто назвал бы Максимку Краевого снайпером, покривил бы душой.

Но все-таки я попал.

Ахнуло основательно. Лимузин отбросило метра на три. Он врезался в головной джип, который от удара тоже основательно сдвинуло. Палачи, распахнувшие двери, чтобы из него выбраться, передумали покидать салон. Скоро они оклемаются, но пока… Я не вижу бойцов за темными бронированными стеклами, но уверен, что так и есть, ведь обычная реакция человеческого организма на опасность – не высовываться, залечь. И хорошо. В смысле – хорошо, что человеческого. С людьми приятней иметь дело, чем с путниками всех видов и мастей.

Местное население, только что курсировавшее по тротуарам, мгновенно приняло горизонтальное положение. На ногах остались лишь пятеро японских старцев, которые принялись наводить объективы своих зеркалок на грузовики, кортеж и более общие пейзажи. Им очень понравилось то, как языки пламени лизали лобовуху лимузина. Красота – сплошь свежие трещины. В передке, как раз там, куда угодила граната, зияла дыра. Это означало, что от движка остались рожки да ножки, годные только на металлолом. Дальше тачка помчится только на эвакуаторе. Но другую машину в лохмотья порвало бы, а салон выжгло вместе с пассажирами, а тут броня, так что очень вероятно, что внутри все целы. Просто не спешат высовываться.

Только подумал – и как сглазил.

Из-под брони выбрался мальчик. С виду – ну, обычный босяк из трущоб, ничего особенного, таких – легион и маленькая тележка. Пацан был столь обычным – веснушки, бейсболка козырьком назад и футболка с Микки Маусом, – что, не будь я с ним знаком лично при не самых приятных обстоятельствах, решил бы: топает ко мне ребенок исключительно для того, чтобы сказать: «Дядя, дай сигаретку».

Жаль, не затем он вылез из машины, слегка оцарапанной кумулятивным зарядом. Сомневаюсь, что такие, как он, вообще жалуют никотин. Но все же мой сын дал ему прикурить – распахнув дверцу и став на подножку, Патрик жахнул из АК. Отлично жахнул, прицельно. Я видел, как пули ударили в ликвидатора, замаскировавшегося под босяка, и порвали его футболку в клочья.

Но я не увидел ни капли крови.

Пример ликвидатора оказался заразительным. Палачи дружно распахнули двери джипов и выпали на асфальт. Из головного «Вепря» вывалилось тельце в сером пиджаке. Оно показалось мне знакомым. Уронив РПГ-7, я снял «калаш» с предохранителя. Ба, да это же Мигель прикатил сюда на тачке, купленной, конечно же, на зарплату! Тот самый урод, что хотел обшмонать меня в автозаке и все грозил пытками. Рад встрече, рад… Вообще палачам надо было выбраться из машин сразу, только лишь цистерна преградила путь кортежу. Любой миротворец в подобной ситуации уже откатился бы подальше от тачки – отличной мишени для гранатометчика. Вот чем отличаются самые захудалые вояки от наикрутейших гражданских, нюхавших порох не на войне, а в тире или же во время редких перестрелок с грабителями автозаправок.