– Степа, вставай! – справилась я с собой.

– А? Что? Ох, который час? Иди ко мне!

– Нет, тебе пора. Самое позднее через сорок минут надовыезжать.

– Ой, в самом деле. – Он вскочил и побежал вванную.

Через десять минут он явился на кухню уже одетый.

– Я сам сделаю кофе, ты не умеешь.

– Ради бога!

– А ты почему не ешь? Тебе в машине плохо не станет?

– Нет.

Странно, мне даже в голову не пришло, что я могла бы невезти его в аэропорт, вызвать такси. В лифте он обнял меня.

– Не знаю, как я проживу этот месяц… Когда он обнималменя, я была не в силах нормально рассуждать…

– Позволь, я сам сяду за руль. Терпеть не могу, когдаба… женщина за рулем.

– Пожалуйста, – сказала я.

Мы добрались до аэропорта по пустой праздничной Москве засорок минут. Еще даже не началась регистрация.

– Степа, я хотела сказать…

– О, ты так серьезна, надо тебя серьезновыслушать, – улыбнулся он.

– Степа, все случилось так внезапно, с налета… Ты покане говори ничего жене…

– То есть как?

– Степа, я не знаю… Я не готова… вот так бросить все…работу, Москву, я не смогу… так сразу…

– И что ты мне предлагаешь? Жить с оглядкой на твоиразмышления? Убить Эрну или не убивать, погодить?

– Но если ты считаешь, что убьешь ее, то ничего ненужно… Ни в коем случае… Я не хочу никаких жертв… Бога ради, не нужно…

– А как? Я летел к тебе, думал – прогонишь, я…

– Нет, давай подождем, подумаем, попробуем как-то…

– А чего ждать?

– Ну, я не знаю… Следующей встречи, может быть… Пожалейменя, я не могу так… Мы же совершенно друг друга не знаем, нельзя приниматьтакие серьезные решения после двух ночей… Пойми, нельзя…

– Ты действительно так думаешь?

– Конечно.

– Может, ты и права… Меня просто захлестнуло… Я потерялголову… А ты, видимо, ее не потеряла, вот и взываешь к разуму… Черт возьми, этонеплохо, когда хоть один из двоих способен рассуждать… Я себя считал вполнерациональным типом… Ну что ж… Хорошо. Давай подождем месяц. Я напишу тебе… И тыпиши… Напиши мне мэйл, и я буду знать твой адрес. Хорошо?

– Да, Степа, я напишу…

– Только помни, я люблю тебя…

И он стал целовать меня на глазах у всего аэропорта, а я несмогла его оттолкнуть… Да и не хотела.

Наконец, он ушел. Я прислонилась к колонне. Закрыла глаза.Надо перевести дух… Вдруг кто-то дернул меня за рукав.

– Файка? Ты?

Я открыла глаза. Передо мной стояла маленькая хрупкаяженщина.

– Господи, Гончарик, ты?

Это была моя одноклассница Таня Гончаренко.

– Я! Файка, а я смотрю, ты или не ты? Кто это тебя такцеловал? Прямо обзавидуешься… Это вряд ли муж был, а?

– У меня нет мужа… Ой, Танечка, сколько лет, сколькозим!

Мы обнялись.

– Ты прилетела или улетаешь?

– Прилетела. И не туда зашла. Гляжу, прямо сцена изфильма, и, кажется, это Файка!

– Я на машине, я тебя отвезу, тебе куда?

– На Курский вокзал.

– А куда ты едешь?

– Домой. Я ж не в Москве живу, а в Нижнем. Прилетелавот из Испании, у подруги там гостила. Вправду довезешь до вокзала?

– Конечно! Что за вопрос.

– Здорово… А ты красивая, Файка, ужас просто.

– Ты тоже недурна, подруга!

У нее было два больших чемодана. Правда, на колесах. Мыповезли их к выходу.

– Танюш, а может, поедешь завтра, а? Завалимся ко мне,поболтаем…

– Не могу, у меня там сын. Соскучилась жутко.

– Сколько сыну?

– Двенадцать.

– А у меня нет детей.

– Что ж у тебя, такой красавицы, ни мужа, ни детей?Неужто из-за этого небритого психа?

– Нет… Так сложилось.

– А это любовь?

– Я не знаю, Тань. Я запуталась. Ладно, ерунда.Расскажи лучше о себе. Как тебя в Нижний занесло?

– Как? По любви. Втюрилась как ненормальная в мужика изНижнего и понеслась за ним. Замуж вышла, счастлива была до небес… Он так менялюбил, пылинки сдувал… Я ж после школы в МИСИ пошла, у меня отец с матерью идед строители были. И Витя мой тоже… Только он свой бизнес затеял, не оченькрупный, но свой. А мне работать не позволял, мол, женщина детей должнавоспитывать… И все у нас хорошо было… мы так понимали друг дружку… А четырегода назад он вдруг… не проснулся…

– Как? – ахнула я.

– Вот так, лег спать и не проснулся… Здоровенный мужик,мастер спорта… как говорится, кровь с молоком, и вдруг… Я думала, рехнусь отгоря… Но тут братец его начал на меня наезжать – продай, мол, бизнес, апредлагает гроши какие-то… А у меня, почитай, и нет почти ничего, а сынарастить надо, да еще свекровь больная, горем убитая… Продам я ему бизнес, а онего на ветер пустит, мужик-то никчемный, но подлый… И все мне вкручивает: тыслабая женщина, а бизнес тяжелый, мужской, у мужа мастерская гальваническая,это и вправду неженское дело. Ну, думаю, или пан или пропал… Пошла я вмастерскую к мужикам, так мол и так говорю, или я буду у вас хозяйкой, илиВаська. Нет, говорят, Татьяна, не хотим Ваську. Давай лучше ты. А я им: нотогда помогите мне разобраться во всем. А я буду ваши интересы блюсти, каксвои… Трудно было – жуть, Файка. Ночей не сплю, с утра в мастерской, все своимируками пощупать надо, всюду нос свой сунуть… А мужичье там грубое… Работатяжкая, чугунные болванки иной раз ворочать приходится… Ну не мне, конечно, новсе-таки. Вот вроде хотели они меня, а как дошло до дела, начинают сверху внизсмотреть… И в прямом и в переносном смысле… А я учебниками, пособиямиобложилась и через полгода лучше их всех в деле разбиралась… И знаешь, что япридумала? Я себе в кабинет, да какой там кабинет, чистая каморка, так я тудаздоровую колоду приспособила. Как мужики заходят, я на нее залезу…

– Зачем? – не поняла я, донельзя увлеченная еерассказом. Это был совершенно другой мир…

– Как зачем? Чтобы с ними ростом сравняться, чтобы онина меня сверху вниз не глядели.

– Танюха, какая ты молодчина!

– Да, я такая! Сама собой горжусь, Файка! Короче,сладила я и с мужиками и с бизнесом. Я их на социалке сломала. Плачу честно,сверхурочные там, отпуска, больничные – все как у людей, в разные страныездила, опыту набиралась, даже расширилась, а тут, блин, кризис… Но ничего, держимся.Конечно, если б не кризис, я бы куда больше продвинулась…