Эрнандес поднялся. На него было жалко смотреть. По лицу пошли красные пятна. Он как-то нервно дергался.

– Сеньор комиссар, – торжественно закончил Дронго, – позвольте вам представить. Убийца вашего гостя Петра Золотарева сеньор Алваро Эрнандес. Я думаю, что если вы проведете тщательный обыск у него дома, то наверняка найдете украденные деньги. Большая пачка бордовых купюр по пятьсот евро. Очевидно, когда мы с Золотаревым случайно показали этот бумажник портье, он просто не выдержал. И решил любым способом завладеть этими деньгами. Сама ситуация идеально работала на него. Я снял номер на свою кредитку, к Золотареву зашла Инна Солицына, можно было легко свалить всю вину либо на меня, либо на гостью, либо на остальных участников этой группы. И только закатившаяся запонка, из-за которой я перепутал ключи и оставил другую карточку, полностью и абсолютно разоблачила этого убийцу. Вы можете его арестовать, сеньор комиссар.

– Я не хотел его убивать, – заплакал Эрнандес, падая на колени, – честное слово, не хотел. Я думал только его оглушить и забрать деньги. У этих русских миллионеров всегда так много наличных. Они их даже не считают. Никто бы и никогда не узнал. Даже он сам. А кредитные карточки я не трогал. Понимал, что меня могут вычислить. Богом клянусь, я не хотел его убивать.

– Идем, Алваро, – поднялся комиссар, – ты уже сделал все, что мог. И опозорил наш город в глазах гостей. Оставайся хотя бы мужчиной, если ты не смог быть порядочным человеком. Идем за мной.

Помощник комиссара ловко и быстро надел наручники на плачущего портье. Алиса с каким-то непонятным любопытством рассматривала этого человека, который сделал ее вдовой. Она брезгливо отвернулась. Он был ей противен. Но неожиданно Лиза вскочила и бросилась к стоявшему на коленях портье. Она ударила его по лицу, раз, другой, третий. Ираклий и его брат бросились к ней, оттащили ее от стонущего от страха портье.

– Он может подать на вас в суд, – быстро сказал переводчик по-русски, – нельзя бить человека по лицу.

– А убивать человека можно? – спросил Георгий Луарсабович. – Этот мерзавец убил ее отца. Она правильно сделала, что дала ему по морде. Это моя невестка, и если кто-нибудь подаст на нее в суд, то пусть имеют дело со мной. Это я разрешил ей ударить такого мерзавца.

Переводчик развел руками. Он не знал, что ему говорить. Перед тем как выйти, комиссар повернулся к Дронго.

– Я знаю, что должен извиниться перед вами, – нехотя произнес он, – но думаю, что вы тоже понимаете мое положение. В номере были только ваши отпечатки пальцев. Что я должен был думать? И как мне следовало поступать?

Он немного помолчал. Гарригес, затаив дыхание, слушал его.

– Но я вам благодарен, сеньор Дронго, – наконец произнес комиссар, – вы действительно смогли найти убийцу. Вот вам моя рука. Спасибо за вашу работу.

Дронго пожал протянутую руку.

– Ничего, – смущенно пробормотал он, – на самом деле нужно было только немного подумать.

– Какой молодец, – прошептал Георгий Луарсабович, – все правильно понял. Я же ему сразу подсказал, что это не психология, а убийство с ограблением. Самое примитивное убийство, чтобы украсть деньги у нашего родственника.

Алиса взглянула на Дронго и, не сказав больше ни слова, вышла из комнаты. Дочь и зять поспешили за ней. Инна Солицына подошла к нему. И хотя муж все время тянул ее в сторону, она протянула руку Дронго.

– Спасибо, – сказала она, пожимая ему руку, – вы не только нашли убийцу, но и сохранили нашу честь. И мою, и Алисы. Спасибо вам за все.

Павел Солицын недовольно кивнул на прощание, уходя вслед за женой. Георгий Луарсабович поднялся и подошел к Дронго.

– Ты все-таки хороший следователь. А почему ты не сказал о пяти процентах, которые купил Ираклий? Хочешь сделать сюрприз этому компаньону? Или ты чего-то нам недосказал? Разные туманные намеки об отношениях компаньонов. Не буду тебя спрашивать. Я привез с собой бутылку хорошего вина. Знаешь, как трудно сейчас возить в багаже это вино. В ручную кладь никакие жидкости не пускают, террористов боятся. А я свою бутылку привез. Вечером выпьем с тобой. Ты умный человек. И справедливый. Это так редко бывает. Не забудь, что сегодня вечером мы встречаемся.

В сопровождении своего старшего сына он покинул комнату менеджера. Дронго увидел, как поднявшийся со своего стула Гарригес подошел к нему, что-то пряча за спиной.

– Что это? – не понял Дронго, когда Гарригес протянул ему блокнот и ручку.

– Автограф, – умоляюще сказал следователь, – я же говорил вам, что моя супруга ваша поклонница. Она работала в Интерполе…

Дронго улыбнулся и, взяв ручку, поставил свою размашистую подпись.