— Старье. Я этот фильм еще два года назад видел. Вообще все эти боевики с рукопашным боем даже у нас начали снимать. Примитив. Я тут смотрел какой-то боевик… По-моему, называется «Мастер Востока» или что-то в этом роде. Думаю, где-то у нас в Москве в подвале сняли. Нашли какого-то тэквондиста или каратиста, а может, какого-то другого «иста». Получился примитив не хуже, чем с твоим Ван Даммом.

— Сравнил! У нас таких фильмов не снимают. Там класс…

— Вы устали потому, что задавили в себе дух. Чтобы стать непобедимым, надо победить себя, — зловещим голосом произнес Родик и, шутливо выкинув вперед ногу и руку, закончил: — Вот когда постигнешь мудрость мудрецов, тогда и будем стрелялки-ударялки смотреть. Тогда нечего больше делать будет. Это твой путь, и ты пройдешь его во что бы то ни стало. А пока лучше что-нибудь почитай, если не хочешь с папой альбом Токмакова.

— Я ни не хочу. Просто уже поздно. И еще не все уроки сделала. Может быть, завтра альбомы полистаем?

— Как скажешь. Я тогда своими делами займусь.

Родик достал толстый скоросшиватель с надписью «Телефон» и, устроившись в своем любимом кресле, в очередной раз углубился в изучение документов, подготовленных Сергеем Сергеевичем. Телефония, к которой все привыкли и которую не считали предметом роскоши, в техническом и коммерческом аспектах оказалась сложным и многофакторным явлением, имеющим, как все больше осознавал Родик, огромные перспективы, во многом недооцененные, особенно в России.

Родик по привычке начал чертить схему реализации проекта, стараясь максимально учесть все необходимые действия. Получилось разветвленное «дерево». Родик красным цветом выделил первый этап, требующий только затрат. Выходило, что для реализации на этом этапе сотовой связи на тысячу пользователей требуется по существующим ценам около миллиона долларов и примерно год работы, а затраты могут возвратиться, даже по самым оптимистическим расчетам, не раньше чем через два года. Расчет по возвратности таких средств, если брать их в кредит, показывал, что в зависимости от порядка кредитования надо добывать шестьсот-семьсот миллионов рублей. Снизить эту сумму можно, лишь рассчитывая на продолжение гиперинфляции при условии конвертации кредитных рублей в доллары. Однако он отмел такую идею, полагая, что помимо этого возникнут непредвиденные расходы, которые в лучшем случае приведут к соответствующим компенсациям. Оценивая степень риска, Родик признал, что она чрезвычайно высока и любой кредитный комитет это поймет и потребует надежного обеспечения. А таковое отсутствовало. Ясно, что следовало искать какого-то гаранта в лице либо государственной структуры, либо крупного коммерческого предприятия. Такие гаранты у Родика имелись в Таджикистане, но там шла война. В Москве была только одна возможность — акционерный коммерческий банк, выросший из Центра НТТМ, в который Родик, еще работая в своем институте, вложил массу финансовых и организационных ресурсов. Председателем совета директоров этого банка был бывший директор Центра НТТМ, а управляющим — хороший знакомый, когда-то там активно работающий. Банк, помимо средств, перекаченных из Центра, активно продавал акции и поэтому располагал достаточно большими средствами. Обсуждать можно было получение либо кредита, либо гарантийного письма — с учетом того, что Родик мог еще в девяностом году потребовать своей доли в этом банке. Более того, ему эту долю предлагали, но с условием, что он возглавит один из отделов банка. Родик, полагая, что такие банки долго не просуществуют, отказался. Сейчас он иногда жалел об этом, хотя в череде неправильных решений того времени это было не столь существенным.

Родик пошел в спальню и, порывшись в ящиках письменного стола, нашел старую записную книжку. Полистав ее, выписал домашний телефон новоиспеченного банкира. Родик сомневался, что тот до сих пор живет в своей хрущобе, но там мог проживать кто-то из родственников, помнящих Родика. Можно было, конечно, позвонить в банк и узнать рабочие телефоны, но это могло не дать желаемого результата.

Родик посмотрел на часы — начало одиннадцатого. Он продолжил работу над технико-экономическим обоснованием.

Вскоре его прервала жена:

— Ты знаешь, сколько времени? Ребенку уже спать пора. Или ты опять будешь ночевать в столовой?

— Ложитесь. Я еще немного поработаю.

Как трудно заниматься выгодным делом, не преследуя при этом собственной выгоды.

Л. Вовенарг

— Родион Иванович, извини, можно отвлечь? — зайдя в переговорную, где Родик беседовал с Александром Павловичем, спросил Михаил Абрамович.

— Что-то срочное? У нас тут с Александром Павловичем серьезный разговор. Завтра общее собрание акционеров его предприятия.

— Я знаю, но вопрос требует твоего немедленного вмешательства.

— Хорошо, сейчас я мысль закончу и подойду, а Александр Павлович пока передохнет и обдумает то, что я ему предлагаю, — согласился Родик и, обращаясь к собеседнику, продолжил: — Так вот, если резюмировать сказанное, то мое предложение состоит в следующем. Выкуп акций временно приостановить. Долги не выплачивать, а обойтись гарантийными письмами. Производство заморозить, людей отпустить в неоплачиваемые отпуска. Открыть новое предприятие в вашем городе с нашим контрольным пакетом. На него оформить аренду помещений завода и вести в его рамках коммерцию. Суть коммерции я вам изложил. Прибыль от этой деятельности пустить на выкуп акций и ваше содержание. Ваша доля от прибыли — тридцать процентов. После выкупа ста процентов акций вам передается двадцать пять, а долги мы берем полностью на себя. Пока я буду общаться с Михаилом Абрамовичем, подумайте. Сегодня мы должны принять решение. Вы у нас уже почти не гость. Сами за собой поухаживайте. Где чай и кофе — знаете. Я постараюсь отвлечься ненадолго.

Не дожидаясь ответа, Родик вышел из переговорной комнаты и, сев за свой рабочий стол, спросил:

— Что произошло, Миша?

— Звонила Серафима. На склад пришла фура от «Негоцианта»…

— Отлично. Пусть разгружает. Меня-то зачем отвлекать?

— Дослушай. Фура пришла, но со странным содержимым. Там около пяти тысяч бутылок воды, а остальное — одежда и обувь. Ассортимент большой.

— Возьмите воду, а другое отправьте Сергею.

— Сергей просит Серафиму взять все это временно на наш склад.

— У них что, своего нет?

— Не знаю. Переговори с ним. Он на складе твоего решения ждет.

— Давай… Хотя… Я тебе говорил о моих подозрениях по поводу Сергея. Все больше склоняюсь к тому, что был прав. Я тебе не рассказывал о том, как его в Италии принимали?

— Нет.

— Потом расскажу, но очень странно. Как бы нам не попасть в какую-нибудь историю… Подожди набирать. Может быть, хорошо, что он просит товар похранить. Пусть Серафима его забирает. Будет у нас хотя бы залог под выданные деньги. Родственник родственником, а у всякой вещи два конца… Позвони Серафиме и скажи: пусть принимает на ответственное хранение, но не по договору, а по накладным от физического лица и так, чтобы «Негоциант» нигде не фигурировал. Если будут настаивать на договоре, пусть объяснит, что не имеет полномочий, и направит к нам в офис. Я с Сергеем сам разберусь. Ясно?