Представители первого требовали всю танцевальную труппу жестоко покарать. Их оппоненты доказывали, что в молодости вытворяли и не такое. Да и юнцов, мол, за блестящее чувство юмора можно только похвалить. И вспомнил я историю с клипом Gangnam Style, который пересняли и перетанцевали курсанты Военно-морской академии США. Отплясывали атлетичные штатники, облачённые в белоснежную форму, великолепно, съёмка была на уровне, и ролик собрал 7 млн. просмотров на YouTube. Для военной самодеятельности очень даже приличный показатель. Только вот плата за эту полупрофессиональную самодеятельность оказалась дорогой. Ребят попросту отчислили. Согласен, жестоко. Но потому там и законы работают. Если честно, то я и сам поначалу был за отчисление ульяновских ребят, подумав, что это будущие военные лётчики.

Хотя и гражданским кривляние в стиле так называемой гомосексуальной эстетики тоже не к лицу. Но, как говорится, копнув глубже, понял, что не стоит нам быть столь кровожадными и безапелляционными. Ведь никто не собирается лишать рабочего места людей, выдавших прокатное удостоверение итальянскому фильму «Зови меня своим именем». Поверьте, выходка ульяновских курсантов — это жалкий и тихий лепет по сравнению с сюжетом картины. В ней рассказывается о том, как семнадцатилетний Элио, живущий на вилле родителей и неистовый с девушками, влюбляется в приехавшего в гости к отцу американского учёного Оливера. Педофилией попахивает, но это ведь жизнь. И сцены гомосексуальной любви показаны настолько жизненно, что, посмотрев этот фильм, какой-нибудь любознательный и ещё безмозглый юноша подумает: «А чего не попробовать, а? Всё же Европа, да и ценности не чета нашим».

Правда, мысль о показе наши прокатчики вынашивали, как плод, — девять месяцев. Мировая премьера стартовала 22 января прошлого года, а мы приступили к показу 20 октября. И крутим это кино до сих пор, собирая исключительно положительные отзывы кинозрителей, которые пишут, что до этой картины плохо относились к гомосексуалистам, а сейчас относятся очень даже хорошо. Они ведь не знают, эти самые зрители, о том, что есть закон о гей-пропаганде, что скрепа должна скреплять не однополых, а разнополых.

И посмотрите, какая у курсантов группа поддержки! Флешмоб учудили — закачаешься. Задницами крутят и конюхи, и сотрудники МЧС, и простые девчонки, которым охота прославиться благодаря просмотрам роликов на YouTube. Да что там флешмоб! Даже сам губернатор Ульяновской области группу танцоров принял, заметавшись между своими полярными мнениями.

А теперь давайте серьёзно. Стоит ли наказать ребят? Безусловно. Только не отчислением. Можно на годик отправить в армию, чтобы дурь из голов выветрилась, а затем разрешить продолжить обучение. Что же касается вышеупомянутого закона о гей-пропаганде, оказавшегося показушным и неработающим пшиком, то лучше его при таком использовании взять и отменить. Или же наоборот — заставить работать. Иначе скоро придётся умиляться однополым чувствам каких-нибудь студентов и с пониманием отнестись к их желанию создать ячейку деградирующего общества.

К глинобитному забору жмутся сидящие на корточках мужчины. Их одежды изорваны, их лица в кровоподтеках, и они из последних сил выставляют сквозь клубы пыли израненные ладони, чтобы защититься от ударов ботинками и прикладами «калашей».

Истязают мирных жителей крепкие бородачи в камуфляже. Не жалеют ни сил, ни улыбок на камеру. А рядом набираются опыта детишки. Автомат им в руках еще не удержать. Ну какой автомат, когда ты только ходить научился? Им и штык-нож еще не удержать. Пока достаточно небольшой палки, которую с удовольствием пускают в ход карапузы. Маминым молоком они уже насытились, пора распробовать вкус настоящей крови. Чтобы уже лет в 10–12 уложить меткими выстрелами первого пленного или отрезать ему голову.

Мальчуган ведь должен понимать, что человеческая жизнь приравнивается к стоимости той самой палки, которой он тыкал несчастных, впоследствии расстрелянных его родней. И со своей жизнью он должен быть готов расстаться с легкостью. Если повезет, то не на Родине, а в какой-нибудь далекой стране, где более цивилизованные дяди и тети учат детишек совсем другому.

Они учат их новым ценностям современного западного мира. Они ведь намного ярче и интереснее ценностей старых, отправленных в гигантский сундук, доверху заполненный нафталином.

— Маленький Франсуа хочет увидеть рождественскую елку, что на площади Вандом? Конечно, конечно! Вот она, милый. Похожа на елку только цветом, малыш? Ну а разве этого мало? Нет, нет, нет! Что это на самом деле, ты узнаешь когда подрастешь. Хотя… Почему бы и не сказать? Это сексуальная игрушка, сынок. А привез нам ее добрый и талантливый художник Пол Маккарти из Америки. Обычная елка — это банально, а для кого-то и оскорбительно.

Пройдет немного времени, и школьный учитель попросит Франсуа оставлять дома нательный крестик, чтобы не раздражать некоторых одноклассников, да и учителей. А если он еще раз позволит себе оскорбить мерзким словом Жан-Пьера, попытавшегося поцеловать его на перемене, то наказание будет очень и очень суровым.

И вообще Франсуа должен четко усвоить, что мир сможет удержаться только на трех молодых и чудесных китах.

Их имена — Политкорректность, Толерантность и Мультикультурализм. Понятно, что звучит не так певуче, как «свобода, равенство и братство», но и мир не столь романтичен и спокоен, как ранее.

Конечно, зажженные свечи на ветвях рождественской елки смотрятся красивее и безопаснее, чем полыхающие у тротуаров автомобили. Но Франсуа должен понимать, что люди, забрасывающие полицию камнями и бутылками с «коктейлями Молотова», в свое время хлебнули так много горя, что не могут им не поделиться.

Так бедолагу Франсуа программируют на самоуничтожение. И не дай Бог родители попробуют воспитывать сынишку иначе! Он обязательно дойдет до самого директора школы и доложит о вольностях папы и мамы.

Дитя, издевавшееся над пленными под одобрительные возгласы взрослых, наоборот, заряжено на безжалостное уничтожение таких как Франсуа. Но самое интересное, что воспитывается оно так благодаря вышеупомянутым трем китам, благодаря уродливым понятиям, ставшими синонимами вседозволенности, морального уродства и уничтожения традиционных ценностей, выдаваемых за достижения настоящей демократии.

Именно под штандартами западной, а точнее американской, демократии был посеян хаос на Ближнем Востоке, спровоцировавший цунами из беженцев, захлестнувших Европу. Миллионы исковерканных, разорванных в клочья судеб. В этом бесконечном потоке есть и те, кто стремится к нормальной, спокойной жизни, и те, кто не прочь вдоволь побездельничать, получая пособие. Но есть и жаждущие кровавой мести хорошо обученные бойцы.

Понятно, что мечта любого террориста — берега США.

Но месть не всегда оставляют на холодное. А Европа много ближе, беззащитнее. Парижская бойня стала тому подтверждением. И не нужно заглядывать в паспорта тех, кто был недостоин называться людьми. В Париже, давно напоминающем африканский город с красивой европейской архитектурой, масса молодежи, готовой по первому призыву взять в руки оружие, и положить толпы безвинных людей. Таких городов в Европе много.