Наконец, король остановил вяло споривших городских старшин, просто сказав, что этот вопрос решен. Затем он предложил всем главным мастерам явиться завтра в канцелярию и ознакомиться с планами перестройки Северной стороны — их ждет немало заказов. Крестьянским представителям также было предложено ознакомится в канцелярии со списком продуктов, которые казна готова у них купить — скоро начнет формироваться первый обоз в Черную Скалу. Эти приятные известия успокоили всех. К тому же король заявил, что в течение трех дней возвратит взятые взаймы у цехов суммы…

— И еще одно, — заявил под конец король довольным и умиротворенным подданным, — предстоит решить, какому наказанию подвергнуть воинов, что бежали два месяца назад с поля боя.

Воцарилась тишина. Многие рыцари загрустили.

— Ладно, — вновь заговорил Ингви, — на первый раз я не стану никого наказывать. Однако, сеньоры, это должно стать вам уроком — помните, что вы должны мне отныне одну атаку, которая покажется вам безнадежной. Не исключено, что это не понадобится, но возможно, когда-нибудь я потребую это у вас — клянетесь ли вы пойти за мной на врага, как бы страшен он ни был?

— Клянемся, — в один голос выдохнули дворяне.

— Я верю вам. Но на всякий случай скажу — сегодня все видели, что я умею карать и быть беспощадным. И хватит об этом.

После этого на несколько минут воцарилась тишина, затем поднялся канцлер, обвел всех строгим взглядом и сказал:

— Большой совет окончен. Слава королю!

— Слава королю! — воскликнули десятки делегатов, поднявшись с мест.

Что ни говори, король Ингви мог быть доволен тем, как прошел Большой совет — он вынудил представителей сословий королевства одобрить свои указы, а заодно и вырвал у дворян обещание пойти за ним на любого врага… Впрочем, доволен был не только демон — горожане расходились из Альхеллы в совершенно радужном настроении, предвкушая многочисленные заказы своим цехам и строя планы, как бы им вырвать из рук энмарцев торговлю кое-какими товарами, которые теперь станет невыгодно ввозить в Альду. Что касается крестьян-фермеров — то они также уже подсчитывали грядущие барыши, ведь король пообещал скупить у них все излишки урожая. Альдийские рыцари, конечно, были смущены, но и они считали, что отделались легко — ведь их бегство от замка вампиров заслуживало самого тяжкого наказания. Нет большей вины для вассала-воина, чем бросить сеньора в бою. Что же касается данного ими обещания — когда-то еще придется его сдержать, да и придется ли вообще — война-то окончена. К тому же многие опасались, что теперь, после заключения мира с орками, им придется взамен воинской службы, ненужной теперь, платить королю налоги, как это было заведено в иных странах — так нет, об этом и речи не было. Что ни говори, а их нынешний король — славный малый. Конечно, у него немало странностей — но ведь он демон все-таки, да и у кого нет своих причуд, а?..

Таким образом, демон сумел угодить всем, обделав попутно свои дела.

Недовольные объявились на следующий день — энмарские купцы, узнав о новом налоге, явились требовать аудиенции. Ингви принял их тут же. Энмарцы явились в тронный зал, пылая праведным гневом:

— Какой такой налог на вывоз товаров? Ведь мы сами их и ввезли! Это же транзит! — вопил один.

— И у нас договор с Альдой о беспошлинном ввозе и торговле! — вторил ему другой.

Демон слушал их, не перебивая. Наконец, когда купцы выдохлись и замолкли, он ответил:

— У вас договор с Альдой о беспошлинном ввозе и торговле? Прекрасно — ввозите и торгуйте, но за вывоз — извольте платить, почтенные.

— Да мы… — задохнулся от возмущения самый дородный из энмарцев, — да мы… да мы все откажемся иметь с вами, альдийцами, дела! Не купим больше у вас ни зернышка, не привезем ни нитки!

— Сами же первые в убытке останетесь, — невозмутимо ответил король, — не повезете товар в Альду — значит, не повезете больше никуда вообще. Другого пути из Энмара-то в Ванетинию нет! Так что не пугайте. А если мне донесут, что моим подданным какие-либо неприятности в Энмаре чинят, скажем, отказываются покупать наше зерно или, скажем, цены сбивают — так я могу вовсе этот путь для вас закрыть — поглядим, кто кого переупрямит.

Все еще не остывшие, красные от гнева купцы покинули Альхеллу, переговариваясь между собой:

— Этот демон — он все точно рассчитал… Хитер, как… как демон!..

— Да, в нашем деле он понимает. Только что делать будем?

— А что мы можем — будем платить… цены, конечно, придется поднять, чтобы убытки покрыть…

Когда дверь за купцами закрылась, Ингви наконец позволил себе улыбнуться — все шло по плану.

А перестройка всё идёт и идёт по плану

И вся грязь превратилась в серый лед

Егор Летов

По всей Альде закипела бурная деятельность. Под присмотром охранников-орков команды заключенных разбирали груды мусора, рыли ямы под фундаменты новых каменных зданий — хранилищ, складов, казарм и прочего. План предстоящей застройки Северной стороны разработал лично сам король, наметив возвести на освобожденной территории то, чего, по его мнению, не хватало в столице. Удивив всех, он даже задумал построить среди прочего небольшую часовенку, отведя ей место на каком-то ничем не примечательном пустыре. Вопросы вызвало также наличие в планах довольно большого количества жилых домов — добротных каменных зданий в четыре этажа. Сарнаку, полюбопытствовавшему о причинах этого, король ответил, что надеется добиться в скором времени прироста населения в столице.

— Рост благосостояния и потребность в рабочих руках неизбежно вызовут приток людей в город, а ведь никто не пожелает строиться за крепостной стеной. Если же просто оставить место под застройку в северной части города и пустить это дело на самотек — новоселы понастроят времянок, поналепят как попало всяких халуп — глядишь и заняли все место. А мы заложили четырехэтажные дома, распланировали все — чтобы улицы прямые, широкие… И все такое прочее… К тому же жилые дома — это тоже вложение капитала.

Присутствовавший при этом разговоре сэр Мертенк важно покивал…

Помимо строительства, происходило еще многое, не виданное прежде — например, по приказу Ингви была организована чеканка монеты — ходивших в Альде имперских денег уже не хватало, это тормозило начавшую активизироваться деловую жизнь. Мастера цеха кузнецов — под строгим присмотром — наладили выпуск серебряных монет, на одной стороне которых был изображен герб короля Ингви — ворон с мечом. В народе эти небольшие аккуратные монетки тут же окрестили «воробьями», да и самого короля все чаще именовали этой кличкой — за глаза, разумеется. Прозвище, родившееся из незамысловатой шутки какого-то горожанина по поводу недавних событий — дескать, «воробей бьет воров» — оказалось удачным и прижилось. Невысокий, подвижный король, с его вечной лукавой ухмылкой на лице, с его привычкой жестикулировать при разговоре и впрямь чем-то напоминал эту птицу… Когда Ингви узнал о том, как его прозвали горожане, то не рассердился, как ожидали приближенные, а сказал, ухмыльнувшись как обычно: