– Ага… А как шлем мой называется? Ну, это я так, для общего развития!

– Для общего?.. – сощурился Злой. – Ну-ну… Салад он называется. У него забрало неподвижное, и щели для глаз поперечные – это тебе туда же, «для общего развития»!

– Ясно… А щит вы мне дадите?

– Дам, дам… Рондаш!

– Что дашь?!

– Да нет же! Это щит называется РОНДАШ!

Спустя полчаса, когда порядком запыхавшийся Кушегар сбежал по лестнице в подвал, Фэт с любопытством вертелся у зеркала, а Злой, тяжело дыша, обмахивался платочком.

– В следующий раз, если такого приведешь, ни черта не соглашусь делать! – воскликнул бронник, завидев Комода. – Этот Фэт все мозги мне пропахал: «как это называется?», «это что такое?»…

– Ну, должен же я был знать, из чего мой доспех состоит! – оправдался рыцарь.

– Чего-то мне кажется, – оглядев ученика с ног до головы, сказал барон, – что эти утиные носы не слишком здорово смотрятся на фоне остального!

– Они и не должны смотреться здорово, – невозмутимо пожал плечами Злой. – Те, что я делал для реннцойга, ему, – мастер кивнул в сторону Фэта, – не подошли! Пришлось покопаться в запасах и… чем богаты, как говорится, тем и живем! К тому же не столь важно, как выглядят латы – главное, чтобы крепкие были и надежные!

– Ладно, – проворчал Кушегар. – Вот, за реннцойг, – увесистый мешочек со звоном пал на стол. – А вот это, – второй кошель, поменьше, приземлился рядом с «братом», – за еще один комплект доспехов, не таких вычурных, как эти. Обычные пластинчатые подойдут.

– Хорошо хоть не белый запросил! – хмыкнул Злой. – Тогда пошли наверх: здесь у меня только самые дорогие и сложные латы хранятся, на заказ сделанные, а там, – он указал пальцем в потолок, – те, что на продажу да в исполнении проще!

С пластинчатым доспехом проблем не возникло: Злой сунул в объемистую сумку шлем-«горшок», кольчужную рубаху, панцирь из блестящих пластин, поножи, наручи, обещанный Фэту рондаш и даже средних размеров гульфик.

– А это что такое? – тут же спросил доселе молчавший рыцарь.

– Гульфик, чтоб промежность защищать, – ответил мастер.

– А почему ты мне его сейчас не одел?

– Сейчас он тебе и не нужен! – покачал головой Злой. – На турнирах, как правило, ниже пояса не бьют. А если уж бьют – то никакой гульфик не помеха!

На этом визит в лавку бронника закончился.

Укрепив сумку на крупе белого в яблоках мерина (и где Кушегар такого нашел?), Фэт с помощью учителя забрался в седло. Удержаться на спине даже стоящего на месте коня в полном доспехе оказалось совсем непросто. А ведь надо было еще и ехать!

– Ну, давай, Фэт, не спи! – поторопил рыцаря барон. – Король нас ждать не станет – начнет, как и обещал, а кто опоздал – его проблемы!

Сэр Жруно вздохнул и дернул поводья.

Конь издевательски фыркнул и легкой рысцой устремился за мерином Кушегара. Видимо, таскать на себе закованного в железо рыцаря для него было совсем несложно.

На погосте творилось нечто непотребное и совершенно ужасное.

Самое интересное, что мертвяков на деревенском кладбище уже не было: все они давно разбрелись по Тарачкам, отлавливать местных жителей себе на прокорм.

Троица во главе с некромантом, пока бежала сюда, успела не раз и не два вступить в противостояние с ожившими тварями. Победы давались относительно легко, хотя и заставляли попотеть.

Сложнее всего приходилось Валентину: ангелы вообще не лучшие бойцы на свете, а сражение с мертвяками требовало еще бешеного проворства и ловкости. Ведь, если не успеешь избежать их цепких лап, можно больше и не спешить: даже тупорылые зомби наделены огромной силой, которой хватит, чтобы разорвать здорового мужчину на две равные половины, даже не поморщившись.

В последней стычке, уже у самого погоста, струпному удалось ранить Странника когтями. Вал побледнел и осел на землю. Струпный радостно взвыл и собирался покончить с раненым ангелом, но тут в спину ему ударил луч чистого света, и победный вой сменился жалобным скулением. Секундой позже мертвяк осыпался прахом на серый балахон Валентина.

– Ты как, в порядке? – вампир склонился над раненым другом.

– Не совсем, – прохрипел ангел. Лицо шулера расплывалось перед глазами.

Пижон помог другу подняться.

Тут же Вал испытал легкое головокружение и чуть не упал вновь. Дрожа всем телом, он сделал шаг. Покачнулся. Земля словно бы в одно мгновение поднялась и снова опустилась на прежнее место.

«Как у заядлого выпивохи, идущего домой после трех кувшинов вина в трактире», – грустно улыбнулся про себя ангел.

Ткань на поврежденном предплечье разбухла от крови. Заглядывать под нее Вал, откровенно говоря, боялся: чувствовал, что от увиденного потеряет сознание.

Идти сложно, но можно. И нужно. Им обязательно надо попасть на погост. Узнать, что же подняло мертвяков.

Рев, раздавшийся с другого конца поселка, заставил Вала побледнеть.

– Узнаешь? – спросил у него Пижон.

– Да, – одними губами ответил ангел.

На Тарачки обрушилась еще одна беда: в довесок к ожившим мертвякам на арене совсем не веселого цирка появился еще и фрогул.

Этого можно было разглядеть и отсюда: на две головы выше убитого Пижоном в лесу и чуть шире в плечах. Огромный, злой… и со шлемом на голове!

– Это еще что? – не поверил глазам вампир.

– Шлем. Разве не видно, – спокойно ответил ангел, инстинктивно зажимая кровоточащую рану.

– Но… где он его взял? Только не говори, что нашел: таких размеров я отродясь не видел!

– Ну, почему нашел? Вполне мог сам сделать! Взял валун побольше и выдолбил! Приглядись: он у него каменный!

– Да, вижу, – подтвердил вампир, несколько секунд изучая шлем на голове фрогула. – И это меня абсолютно не радует. Как же теперь можно поразить его третий глаз, если лягуха эту кадку нацепила?

– Без понятия. Кстати, Пижон, это самка.

– И что?

– Самки встречаются еще реже, чем самцы. Они больше, поэтому драконы во время ВДВ предпочитали их мужчинам-фрогулам. И знаешь, что мне кажется?

– Ну?

– Что эта самка – «супруга» убитого нами фрогула. И теперь она очень жаждет открутить нам головы.

– Но… как она нас нашла?

– Фрогулша чувствует его третий глаз. А он у меня, – Вал неожиданно закашлялся. В глазах все содрогнулось, и ангела вырвало.

– Проклятье… – простонал он, садясь на землю. Уперся лбом в колени и закрыл глаза.

А Пижон лихорадочно соображал, что же делать со взбесившейся самкой. По всему выходило, что справиться с ней практически невозможно. Если, конечно, не избавиться от шлема. Может, Константин сможет помочь?..