Черт возьми, плохо-то как! Если после ядерного взрыва начинает тошнить, да еще в первые минуты, это может означать только одно - надо срочно искать ближайший госпиталь либо прощаться с жизнью. А госпиталь наверняка был во дворце, который теперь служит основанием ядерного гриба. Достойное завершение всей этой дурацкой эпопеи.

Исмет вдруг издал булькающее шипение и погрузился под воду. Кровавое пятно над ним становилось все больше и больше. Вода бурлила, над ней поднимался пар… Так это, получается, лазер его так отделал?…

Исмет вынырнул и от его вида меня перекосило, а к горлу снова подкатил рвотный спазм. Лицо Исмета было перечеркнуто наискосок тонкой черной полосой, она прошла через глазницу, правый глаз Исмета был зажмурен и из него сочилась какая-то жидкость, кажется, не вода. Внезапно посреди лба Исмета вспыхнула яркая красная точка, он мотнул головой и через лоб и темя прошла еще одна тонкая черта, на этот раз красная. Исмет снова погрузился под воду, вода забурлила, закипела, но тут же успокоилась. Очевидно, торпеда выключила лазер.

Мне стало дурно. Я, конечно, понимаю, что война - дело жестокое, но должны же быть какие-то пределы жестокости! Одно дело - превратить тело врага в мясной фарш разрывной пулей и совсем другое - медленно и мучительно убивать человека импульсами маломощного лазера. Это просто садизм какой-то… Понятно, что он сам виноват, нечего было ногами размахивать, но все же…

Я отвернулся и отошел от бассейна в сторону, чтобы не видеть это жуткое зрелище.

Кафе на противоположной стороне бассейна превратилось в большую кучу мусора. Тонкие деревянные стены разметало буквально в щепки, немалая их часть плавала в бассейне. Интересно, где сейчас мой скафандр - в основной куче мусора, в бассейне или где-то еще? И цел ли он? Не исключено, что цел, но смогу ли я его найти? Ох, вряд ли…

Я медленно побрел вдоль бассейна к развалинам кафе. В голове гудело, каждый шаг давался с трудом. Лучи полуденного солнца жгли обожженную спину, а прикрыть ее было нечем и тени не было никакой - насколько хватало взгляда, нигде не осталось ни одного целого дерева. Шок постепенно отпускал и я начал понимать, что мне прилично досталось. Спина болела все сильнее, если так пойдет дальше, через полчаса я от боли на стенку полезу. Найти бы еще целую стенку…

Чем ближе я подходил к развалинам, тем больше попадалось под ногами острых обломков. Пожалуй, босиком я дальше не пройду. Были бы на мне длинные штаны, можно было ползти на четвереньках, а в шортах и это бессмысленно. Да и вообще все это бессмысленно, навряд ли в этой свалке можно найти шлем от скафандра. Попробовать, конечно, надо, но… как же жарит солнце… Надо срочно передохнуть, найти какую-нибудь тень и передохнуть. А то свалюсь прямо здесь, солнечный удар еще хватит…

Спотыкаясь на каждом шагу, я добрался до места, где большой кусок крыши стоял вертикально, опираясь на другие детали развалин. Я сел в его тени, оперся спиной о горячий пластиковый лист и с воплем отшатнулся. Как же больно… похоже, со спиной у меня совсем беда… как бы не сдохнуть тут, вот дурацкая смерть будет…

Я лежал на боку на каких-то острых обломках, понимал, что это неприятно и что надо встать, но это казалось таким несущественным… все вообще казалось таким несущественным… Освещение плавно тускнело, предметы начали расплываться, я наблюдал это, спокойно и отстраненно, и ждал, что будет дальше. Но дальше ничего не было, я провалился то ли в сон, то ли в обморок.

Обычно я просыпаюсь медленно и неторопливо. Открываю один глаз, потом другой, обвожу интерьер рассеянным взглядом, переворачиваюсь на другой бок, закрываю глаза и снова засыпаю. Потом опять открываю один глаз, другой, зеваю, потягиваюсь… В общем, от открытия первого глаза до момента, когда я спускаю ноги с кровати, потягиваюсь в последний раз и просыпаюсь окончательно, обычно проходит около получаса.

Сегодня все было совсем по-другому. Я открыл глаз, тут же открыл второй глаз, обвел интерьер комнаты рассеянным взглядом и вдруг понял, что это комната мне незнакома. А потом вспомнил, что со мной произошло вчера, и сон как рукой сняло.

Я лежал на широкой двуспальной кровати, занимавшей большую часть небольшой комнаты в два окна. Из обстановки в комнате имелся одежный шкаф, трюмо с высоким зеркалом, да еще маленький прикроватный столик. На стене висела картина, изображающая двух североамериканских индейцев, мужчину и женщину, на фоне вигвамов. Кажется, картина нарисована на доске, а не на холсте.

Я спустил ноги с кровати и осторожно встал. Вроде ничего не болит. Так, а что это на мне надето такое?

Ниже пояса я был абсолютно голый, а верхняя половина туловища была облачена в свободную футболку-балахон, а под футболкой плотно обмотана бинтами. Спина не болела, но жутко чесалась, собственно, я и определил, что обвязан бинтами, когда попробовал почесаться. Голова работала нормально, никаких последствий пережитого я не ощущал. Интересно, шок действительно прошел или меня просто обкололи наркотиками, дающими иллюзию нормального самочувствия? И где я, кстати?

Нет, шок явно еще не прошел, иначе я бы задал этот вопрос гораздо раньше. Первая естественная мысль нормального человека, проснувшегося в незнакомом месте - где я? А я начал обстановку в комнате рассматривать…

За окном до самого горизонта простиралась чахлая полупустыня - каменистые осыпи с редкими пятнами каких-то лишайников и верблюжьих колючек. Метрах в ста от окна проходил символический забор из проволочной сетки, отгораживающий одну часть полупустыни от другой. Зачем он тут нужен - непонятно. Если бы внутри был огород какой-нибудь… но ведь нет никакого огорода.

Ничего заслуживающего внимания в окне не наблюдалось и я решительно направился к двери. Немного смущало, что я без трусов, но что тут поделаешь? Если хозяев это раздражает, им следовало оставить рядом с постелью смену чистого белья.

Я открыл дверь и оказался в небольшой гостиной. Рядом с дальней стеной мерцал куб трехмерного телевизора, показывали какой-то древний сериал, судя по убогому качеству картинки и звука - анимационный. Никто его не смотрел - в комнате никого не было.

Нет, я ошибся, в комнате кое-кто был. Повернув голову направо, я обнаружил на полу двух детей - мальчика лет шести и девочку лет четырех, они собирали домик из детского конструктора. Я смутился и прикрыл гениталии руками.

- Мама! - закричал мальчик. - Алекс проснулся!

Только теперь до меня дошло, что временная глухота бесследно прошла и я нормально слышу звуки. Ну, на самом деле не совсем нормально, в ушах заметно шумит, но это не мешает понимать речь.

Открылась дверь в дальнем конце комнаты, в проеме двери появилась темнокожая женщина лет сорока в скромном домашнем платье. Удивительно некрасивая женщина - широкое лицо, неровная кожа, кривые зубы… Но когда она улыбнулась, увидев меня, ее лицо мгновенно превратилось из уродливого в прекрасное и от этого я смутился еще сильнее.

- Здравствуй, Алекс! - сказала она. - Меня зовут Наташа Смит, это мои дети - Джейд и Вилла. Извини, я забыла про белье, сейчас принесу.