Нервно сглотнув, преподобный ответил:

— Ума не приложу. И не понимаю, как вам удалось сбросить его чары. Это же… почти невозможно. Нельзя противостоять чарам короля фэйри!

Ах да!

— Мне в лоб прилетел желудь. Кто-то швырнул его и, наверное, со всей силы. Было чертовски больно!

Упоминание черта заставило поморщиться преподобного, но он не стал приставать с нравоучениями. Куда больше его заинтересовал тот факт, что кто-то еще был рядом с нами, кто-то еще все видел.

— Четвертый. Кто-то все это время следил за нами, Бет. Находился рядом. Вот только… — тут викарий замер, явно пытаясь прикинуть, кем же оказался таинственный спаситель. — Вот только кому могло прийти в голову помочь нам? Он как минимум должен был понимать, что происходит и как можно заставить вас очнуться от чар. А больше в Сеннене никто о фэйри не знает.

Тут я оживилась, осознав один простой факт, который прежде почему-то игнорировала.

— Миссис Мидуэл может что-то знать о фэйри! — воскликнула я.

Викарий посмотрел на меня с удивлением. Видимо, такое не приходило ему в голову.

— Понятия не имею, с чего вы это взяли, Бет, но… — со скептицизмом в голосе начал мистер Дарем, — вы правда считаете, будто миссис Мидуэл, эта благовоспитанная — и что куда важней! — пожилая дама смогла бы издали из кустов швырнуть вам что-то в лоб и попасть?

Стоило только поставить вопрос таким образом, как сразу стало ясно, что вряд ли моя хозяйка могла бы выкинуть нечто подобное. Да и почему бы ей не показаться уже после того, как помогла избежать опасности?

— Но тогда кто? Быть может, ваш брат? — назвала я еще одного кандидата, который пришел мне в голову.

Джордж Дарем мог предполагать, что его младший брат на самом деле говорил истинную правду. Мог он и помочь Генри в беде. В конце концов, они же родные люди.

— Джордж? — почти истерически хихикнул преподобный. — Да он мне стакан воды не подаст перед смертью! Это точно не он!

Мне оставалось только удрученно покачать головой. Как жаль, когда между родными братьями настолько ужасные отношения!

— Это какое-то безумие, — вздохнула я.

О своих отношениях со старшим братом мистер Дарем так и не сказал ни единого слова, хотя, видит Творец, я действительно изнамекалась, желая понять их истинную природу. Даже мои домыслы о том, что капитан Дарем приехал, чтобы предотвратить женитьбу Генри, викарий и то никак не прокомментировал.

— Есть вещи, мисс Эверс, которые вас совершенно не касаются, — осадил меня окончательно вышедший из себя преподобный. Выглядело все так, будто мистер Дарем совершенно непреклонен в своем решении хранить семейные тайны до конца.

Моя настоящая фамилия, произнесенная вслух, заставила тут же испуганно замолчать. Однако я быстро сумела взять себя в руки.

— Боюсь, мистер Дарем, что меня теперь могут касаться даже ваши внутрисемейные отношения, — твердо произнесла я. — Шут пришел в деревню или вместе с вами, или сразу после вас. Готовы поспорить на собственную голову, что вы никак не связаны с нечистью?

Викарий поморщился, словно ему пришлось съесть лимон целиком, да еще и с кожурой.

— Джордж не из тех кто станет следить за кем бы то ни было. Для того, чтобы придумать и последовательно осуществить коварный план, у него никогда не хватало терпения, — с откровенной насмешкой высказался мистер Дарем. — Если бы вдруг случилось так, что это был именно мой брат… Он бы наверняка показался. Да и тогда, скорее всего, целил бы в мой лоб.

Уж не знаю, что заставило мистера Дарема сделать именно такой вывод, но вряд ли мне удалось бы поколебать его уверенность.

— И кто же, по-вашему, мог выручить нас? Подозреваю, мистера Кина вы в качестве возможного кандидата на роль спасителя не рассматриваете? — осведомилась я у священника.

Тот покачал головой.

— Не рассматриваю. Если правы вы — у него не хватило бы сообразительности, если прав я — ему не было никакого смысла защищать нас от своего же короля.

Да уж, шут все-таки должен подчиняться своему монарху, а не рушить походя его планы.

Домой я вернулась с превосходной шишкой на лбу. Что поделать, пришлось так расплачиваться за возможность освободиться от магии фэйри.

Миссис Мидуэл, увидев «украшение», с которым я пришла с прогулки, только руками всплеснула и принялась расспрашивать о произошедшем. А я… я тоже решила задать хозяйке те вопросы, которые не так давно у меня появились.

— Скажите, миссис Мидуэл, вы ведь узнали инспектора Хилла, верно?

Мои слова заставили пожилую леди замереть. В ее взгляде явственно читались тревога и изумление.

— Ну что за глупости пришли вам в голову? — через несколько секунд нашлась с ответом миссис Мидуэл, однако эта фраза уже ничего не исправила.

Я услышала ответ в тех самых нескольких секундах молчания.

— С того, что инспектор Хилл — подменыш. Не просто подменыш — рыцарь Благого двора. А вы не так давно говорили, будто были знакомы с кем-то, кто называл себя именно так. И когда к нам заглянул инспектор Хилл, вы вдруг начали вести себя невероятно странно.

Чем дольше я говорила, тем логичней мне самой казалась озвученная догадка.

— Вы ведь узнали его, миссис Мидуэл, не отрицайте.

Конечно, по словам моей хозяйки, фэйри она повстречала в годы молодости, а Хиллу нельзя было дать больше тридцати лет, однако черт его разберет, что там с возрастом у подменышей.

Миссис Мидуэл под моим требовательным взглядом все-таки сдалась.

— Разумеется, я его узнала. Не тело — его он, вероятно, уже успел сменить, — как-то потеряно начала она. — Однако жесты, осанка, манера говорить, его словечки… Поверьте, дорогая Бет, если вы кого-то любите, узнаете в любом обличье даже спустя много лет.

Такое признание со стороны бесстрастной и всезнающей Элинор Мидуэл смутило и изумило меня.

— Но неужели же вы и в самом деле… — не сумела я закончить вопроса.

Женщина грустно улыбнулась.

— Любила его? Да, Бет. Вот только фэйри ветрены, особенно, когда речь заходит о чувсвах к людям. Их не привяжешь к себе, да и не заключит кто-то из дивного народа брак со смертным… Так что я всю жизнь вспоминала о нем, своем рыцаре. И встретить его сейчас, после столько лет разлуки, показаться ему вот такой… это стало подлинной мукой.

Пожалуй ничто на свете прежде меня настолько сильно не изумляло. Миссис Мидуэл пала жертвой запретной любви к фэйри? Она же воплощенная сдержанность и самообладание, образец манер и вкуса для всех! И вот — влюблена в нечисть!

— Вы так изумлены, — с грустной улыбкой покачала головой миссис Мидуэл. — Или вы думаете, будто я никогда не была молода, моя дорогая? Или же считаете, что годы помогают утишить огонь в сердце?