– Я почти поймал вас на слове, – рассмеялся он.

Она раздраженно воздела вверх руки.

– Неужели вас совсем не волнует то положение, в котором вы оказались?

– Волнует, и даже очень. Но какой будет прок, если я стану ходить с опущенной головой или обливаться слезами?

– И поэтому вы предпочитаете смеяться и отпускать глупые остроты?

– По-моему, звучит не так уж плохо.

– Превосходно. Вы ведете себя как шут гороховый, но поскольку вы делаете это умышленно, стало быть, все в порядке? Удобное оправдание, нечего сказать!

Лицо его сразу сделалось серьезным, ему все труднее становилось изображать беззаботного человека.

– Это единственное оправдание, которое я могу вам предложить, – произнес он через силу.

Элис приподняла брови, однако ответить ему так и не успела, потому что как раз в этот момент в контору ворвался Брутус.

– Хозяин!

Бедняга выглядел запыхавшимся, словно ему всю дорогу пришлось бежать, безукоризненно чистый костюм под знойным августовским солнцем покрылся пятнами пота.

– Еще одну девушку нашли мертвой в переулке.

Воздух в крошечной комнате вдруг показался Элис разреженным настолько, что ей стало нечем дышать. Она стояла на месте, совершенно ошеломленная этой новостью. Однако этого нельзя было сказать о Лукасе. Он пришел сюда с определенной целью и заранее предупредил Брутуса о том, где его искать в случае нужды. Ощущение холодной, суровой неотвратимости переполнило все его существо.

– Что? – переспросила Элис.

– Какая-то девушка была убита прошлой ночью в переулке прямо за нашим клубом, – пояснил Брутус. – Задушена точно так же, как и Люсиль.

– Боже милостивый! – вырвалось у нее.

– Хозяин, там сейчас полным-полно полицейских. Вам лучше пойти и посмотреть самому.

– Ни в коем случае! – вскричала Элис, которой усилием воли удалось взять себя в руки. Она понимала, что ее клиенту вряд ли пойдет на пользу, если он неожиданно появится на месте преступления спустя всего несколько часов после того, как оно было совершено.

– Речь идет о моем окружении, – произнес Лукас, старательно выделяя каждое слово. – О моих друзьях. Я должен идти.

Брутус и Лукас покинули контору. Они уже почти добрались до небольшого лифта, когда вдруг услышали за собой шаги Элис.

– Я иду вместе с вами.

– Это место не для леди.

– Возможно, но этого нельзя сказать о вашем адвокате. Я не хочу, чтобы вы появлялись в том переулке без меня.

– Как вам будет угодно.

Та же самая карета, которая подвозила ее прошлой ночью, ждала их снаружи. Лукас и Элис сели в экипаж, Брутус занял свое место, и они с головокружительной скоростью помчались вперед, в сторону переулка за «Найтингейл-Гейтом», оставляя позади квартал за кварталом.

Когда они прибыли на место, переулок был забит до отказа полицейскими в синих мундирах и скромными черными экипажами, расположенными там и сям, словно они только что остановились и пассажиры едва успели из них выскочить. Повсюду царила невероятная суматоха. Она заметила своего отца и дядю, стоявших над трупом убитой женщины.

Внутри у нее все сжалось от ужаса. Ей не хотелось идти дальше – напротив, она готова была бежать отсюда со всех ног.

– Лучше поезжайте домой, Элис.

Вздрогнув, она обернулась и увидела рядом с собой Лукаса.

– Вам не стоит на это смотреть.

Верно. Ей не стоило на это смотреть. Однако ее желания не играли сейчас никакой роли. Если она собиралась успешно вести защиту Лукаса, ей нужно было иметь доступ ко всем собранным следствием доказательствам. А очередная жертва убийцы, без сомнения, являлась еще одним звеном в цепи доказательств.

– Я никуда не поеду, – ответила она упрямо и зашагала вперед.

Полицейские окружили тело. Чем ближе Элис подходила к месту убийства, тем меньше ей хотелось там находиться. Примерно в десяти шагах от трупа между полицейскими образовался просвет, и представшее ее взору зрелище заставило ее тотчас остановиться.

Убитая девушка лежала на земле, и со стороны могло бы показаться, что она погружена в спокойный, мирный сон, если бы не неестественный поворот головы. В душе Элис нарастал страх, смешанный с отвращением. Двигаясь как в тумане, она преодолела оставшееся расстояние, пока не остановилась рядом с трупом. На расстоянии девушка выглядела безмятежной и даже миловидной, однако вблизи это ощущение пропадало. Скривившиеся губы застыли в предсмертном крике. Выпученные, остекленевшие глаза уставились невидящим взором в небо. Волосы ее напоминали солому, на неестественно белой коже остались следы песка и гравия. Вокруг царил запах пыли и смерти, стаи мух жужжали над трупом.

Элис почувствовала тяжесть в желудке и с трудом удержалась от желания закрыть лицо руками. Ей отчаянно хотелось бежать отсюда со всех ног, но сначала она должна была сделать еще кое-что. Пока полицейские обыскивали остальную часть территории, а ее отец и дядя о чем-то беседовали между собой, она быстро наклонилась к жертве и отогнула воротник ее платья. Да, вот оно. Именно так, как того и опасалась Элис. Клеймо на теле в форме соловья.

Она, словно обжегшись, отдернула руку. До сих пор ей не встречалось в газетах ни одного упоминания о перстне с печаткой. Кларк – без сомнения, по настоянию ее отца – держал эту важную улику в секрете. А это означало, что убийцей в обоих случаях являлся один и тот же человек. Преступление не было случайным, и виновный по-прежнему разгуливал на свободе, готовый нанести новый удар.

Когда она с трудом поднялась на ноги, Лукас уже был рядом, глядя на нее со зловещим выражением лица, словно догадываясь о том, что она увидела.

Все смешалось в ее уме от обилия вопросов, когда она, добравшись до прочной кирпичной стены, прислонилась к ней, уронив голову на руки. Ей хотелось разрыдаться, но тут Лукас подошел к ней и положил руку на спину между лопаток. В этом простом жесте было столько доброты и желания утешить, что она ощутила прилив сил, но вместе с тем и растущее смятение. Мысли ее метались взад и вперед от убитой девушки к человеку, стоявшему рядом с ней. Кем же он являлся на самом деле?

– Убери свои грязные руки от моей дочери!

Голос Уокера Кендалла неожиданно прорезал влажный и жаркий летний воздух. Лукас и ее отец стояли лицом к лицу, как враги, а рядом она заметила своего дядю.

– Прекратите! – крикнула она.

– Я не потерплю, чтобы такой подонок, как ты, губил честь моей дочери! И уж тем более я не позволю тебе задушить ее, как ты задушил тех бедных девушек!

– Отец! – Элис попыталась взять себя в руки. – Отец, – повторила она уже более спокойным тоном, подчеркивая, однако, каждое слово. – Я была бы тебе очень признательна, если бы ты следил за своими словами. Лукас – мой клиент, и я не стану смотреть равнодушно, как ты объявляешь его виновным без суда и присяжных.