Она едва успела добраться до борта, как ее стошнило в реку. Лодочник рассмеялся.

— Бедняга, никогда не был в лодке?

Отец Сергей добрыми руками придерживал голову, пока Васю тошнило.

— Смотри на берег, — сказал он, — видишь, какой он неподвижный? Выпей немного чистой воды. Так — то лучше.

К ее шее сзади прикоснулся лед, невидимые пальцы помогли ей прийти в себя.

«Ты не одна, — сказал он так, что слышала только она. — Помни».

Она села прямее с мрачным лицом и вытерла рот.

— Я в порядке, батюшка, — сказала она Сергею.

Лодка стукнулась о берег. Вася взяла поводья вьючного коня и вывела его на сушу. Веревка скользила в ее потных руках. Люди толкались, чтобы попасть в город до того, как врата закроют на ночь. Было несложно немного отстать за тремя монахами. Холодное присутствие Морозко незримо расхаживало рядом с ней. Он ждал.

Кто — нибудь узнает ее — ведьму, которую они думали, что сожгли? Люди были спереди и сзади, были всюду. Она боялась. В воздухе воняло пылью, гнилой рыбой и болезнью. Пот стекал по ее телу.

Она не поднимала головы, пыталась выглядеть незначительно, совладать с колотящимся сердцем. Вонь города вызывала воспоминания быстрее, чем она могла подавить их: огонь, ужас, руки, рвущие ее одежду. Она молилась, чтобы никто не задался вопросом, почему она была в теплой рубахе с жилетом в жару. Она еще никогда в жизни не ощущала себя такой уязвимой.

Трех монахов остановили у ворот. Стражи прижимали мешочки сушеных трав ко ртам и носам, пока рылись в телегах и задавали вопросы. Река отражала лучики света в их глаза.

— Назовите имя и дело, чужаки, — сказал капитан стражи.

— Я — не чужак. Я — брат Александр, — сказал Саша. — Я вернулся к Дмитрию Ивановичу, сопровождая святого отца Сергея Радонежского.

Капитан нахмурился.

— Великий князь приказал привести вас к нему по прибытию.

Вася прикусила губу. Саша спокойно сказал:

— Я вскоре прибуду к великому князю. Но святому отцу нужно сначала отправиться в монастырь, отдохнуть и помолиться с благодарностью на прибытие, — руки Васи скользили на поводьях лошади.

— Святой отец может идти, куда захочет, — сухо сказал капитан. — Но к великому князю вы пойдете, согласно приказа. Люди сопроводят вас. Великий совет послушался совета и не доверяет вам.

— Чьего совета? — осведомился Саша.

— Чудотворца, — сказал страж, в его сухом голосе появилось немного эмоций. — Это отец Константин Никонович.

Морозко говорил Сергею и Саше, что Медведь теперь знал, что они шли сюда, пока они двигались по берегу Москвы — реки в жаркий полдень.

«Вас могут задержать у ворот. Тогда…»

Вася едва дышала от паники в горле. Но она смогла шепнуть вьючному коню рядом с собой:

— Брыкайся!

И зверь принялся дико взмахивать копытами. В следующий миг обученный Туман Саши стал брыкаться передними копытами. Лошадь Родиона стала бить по воротам, и Сергей повысил голос, сильный, несмотря на его возраст, и сказал:

— Помолимся, брат… — а Туман ударил одного из стражей. Когда смятение достигло пика, Вася скользнула за врата, Морозко — за ней.

Забыть. Как в ту ночь на этой же реке. Забыть, что они могли ее видеть. Конечно, стражи вряд ли увидели бы ее и без магии, три монаха умело отвлекли внимание.

Она ждала в тени ворот. Ждала, пока Саша пройдет с Сергеем, чтобы незримо пройти за ними к дворцу великого князя, пройти с ними внутрь, а потом украсть уздечку.

— Дураком меня возомнил, брат? — спросил знакомый голос. Где — то в его легком тоне были сталкивающиеся армии, крики людей. Медведь стоял в тени ворот. Казалось, он вырос с их последней встречи, словно его питали страх и болезнь в Москве. — Город — мой, — сказал он. — Что ты собираешься делать, придя как дух в обществе монахов? Предашь меня новой религии? Чтобы меня изгнали? Я сильнее. В этот раз у тебя не будет приятной темницы забвения, зато будут цепи и долгая тьма. Но сначала я убью ее и сделаю своей служанкой на твоих глазах.

Морозко молчал. У него был нож изо льда, по которому стекала вода во время движений. Он без слов посмотрел ей в глаза.

Она побежала.

— Ведьма! — закричал Медведь, чтобы слышали все. — Там ведьма! — головы стали поворачиваться, и его голос резко оборвался. Морозко метнул нож в горло брата. Медведь отбил оружие, и они сцепились, как волки, незаметные в пыли.

Вася побежала, сердце колотилось в горле. Она старалась скрыться в тени зданий.

* * *

Она пыталась не думать о происходящем за ней. Саша и Сергей отправились отвлекать Дмитрия, Морозко сдерживал Медведя.

Остальное зависело от нее.

«Если до этого дойдет, я не смогу удерживать его долго, — сказал Морозко. — До заката, не дольше. А на закате будет не важно. У него будут мертвые, сила людских страхов, что проявляется во тьме. Его нужно сковать до заката, Вася».

И она бежала, пот заливал глаза. Взгляды чертей падали на нее, как камни, но она не оборачивалась. Люди ходили по делам толпами, тяжело дышали, потели, прижимали мешочки сушеных трав к лицам от болезни, почти не замечая тощего парнишку. Мертвец лежал в углу меж двух зданий, мухи летали над его открытыми глазами. Вася подавила рвоту и побежала дальше. С каждым шагом ей приходилось подавлять панику: она снова была в Москве, одна. Каждый звук, каждый запах, каждый поворот улиц вызывал парализующие воспоминания. Она будто оказалась в кошмаре, пыталась бежать по вязкой трясине

Врата владений Серпухова снова усилили: деревянные шипы обрамляли вершину, стражи стояли на воротах. Вася замерла, все еще подавляя страх, не зная, как ей…

Голос заговорил сверху. Ей пришлось посмотреть три раза, прежде чем она увидела, кто говорил. Дворовой Ольги. Он протянул к ней руки.

— Сюда, — прошептал он. — Скорее.

Она поймала протянутые руки дворового, ощутив их удивительную плотность. Духи дома Ольги были до этого чуть четче дыма. Но теперь руки черта тянули сильно. Вася пыталась ухватиться, прижала ладонь к вершине стены и перебралась.

Она спрыгнула на землю с другой стороны, попала в тихий двор, где медленно двигались лишь несколько слуг. Она вдохнула, вернула забвение, что не давало им видеть ее. Она едва справлялась. Там лежал Соловей…

— Мне нужно поговорить с Варварой, — процедила Вася дворовому.

Но дворовой схватил ее за руку и потянул в сторону купальни.

— Вам нужно увидеть нашу хозяйку, — сказал он.

* * *

Она лежала, сжавшись, как щенок, в купальне. Внутри было не так жарко. Банник, наверное, помогал ей, как показалось Васе. Все черти дома делали для нее, что могли. Потому что она…