Придвинув к себе денежную машинку, вытащила из волос шпильку и осторожно отвернула винтик. Нажала кнопку. Машинка издала тревожный скрежет, загорелась красная лампочка.

— Степаныч! — крикнула в сторону двери. — Степаныч, зайди на минутку!

Степаныч приоткрыл дверь, заглянул.

Он редко и неохотно сюда заходил: здесь — Ликино хозяйство, деньги, он старался держаться от них подальше. Но иногда все же помогал Лике по мелочи.

— Что случилось?

— Степаныч, миленький, помоги! Чертова машинка сломалась, а скоро люди Доктора придут. Сделай что-нибудь! Ты же знаешь, я без этой машинки, как без рук!

— Сейчас, минутку!

Степаныч исчез и снова вернулся с маленькой масленкой и отверткой. Толковый мужик, все умеет, и руки растут, откуда надо.

— Ну, что тут у тебя?

— Да вот, скрипит, и лампочка красная…

— Сейчас посмотрим…

Наклонился над машинкой, поднял защитный кожух.

Девять ноль пять.

Точно, как по расписанию, приоткрылась дверь, заглянул Борюсик. Глаза, как всегда, красные, но налиты злобой — не забыл вчерашнее унижение. Хотел зайти, но увидел Степаныча и передумал — свидетели ему не нужны. Но взглянул на Лику с пониманием и ненавистью — думаешь, перехитрила? Ничего, дождусь! Чего-чего, а времени у меня хватает!

Исчез за дверью.

Он непременно дождется. Злобный, мерзкий хорек.

Девять пятнадцать.

— Степаныч, миленький, ну, что там? Получается? Скоро уже эти придут…

— Ничего, успеем! Ага, вот тут винтик ослаблен. Разболтался, видно…

Ну да, ей ли не знать.

Подтянул винт, открыл масленку, смазал, где нужно.

— Ну вот, теперь будет работать!

— Спасибо тебе, выручил! — наклонилась над машинкой, дотронулась пальцем. — Ой, а можно протереть? А то здесь масло лишнее, деньги испачкает!

— Нет проблем! У тебя спирта нет?

— Откуда? Но у меня духи есть — подойдут?

— Ну, на крайний случай можно и духами!

Протянула Степанычу золотистый флакончик. Муж подарил на последний день рождения, ужасная гадость. Лика ими почти не пользовалась.

Степаныч щедро плеснул на вату. В тесном помещении стало нечем дышать — запахло, как в тропической оранжерее, приторными душными цветами.

Степаныч поморщился. Лика, перехватив его взгляд, честно сообщила:

— Муж подарил.

— Ну, если муж, тогда ладно. Приходится терпеть. Ну вот, все в порядке, можешь работать.

— Спасибо тебе большое!

Степаныч солидно кивнул, вышел.

Девять двадцать семь.

Снова приоткрылась дверь, заглянул Борюсик, но тут же исчез — видно, понял, что не успеет. Но прежде чем скрыться, взглянул на Лику многообещающе.

От этого взгляда привычный холод страха пробежал по ее позвоночнику — но тут же она почувствовала уверенное тепло, исходящее от перстня.

Она справится. Нет ничего невозможного. Нужно только правильно рассчитать, а она рассчитала.

Поставила машинку на середину стола, взглянула на дверь, потом на часы.

Девять тридцать.

Как всегда в это время, дверь кабинета с негромким скрипом открылась.

Вошли люди Доктора — Левон Абгарович со своим неизменным чемоданчиком, за ним — Костян. Квадратные каменные плечи, низкий покатый лоб, тяжелый подбородок, глубоко посаженные глаза, в них — восхищение.

Влюбленный неандерталец.

Лика позволила себе маленькое отступление от ежедневного ритуала — она улыбнулась Костяну. После вчерашнего это простительно. Улыбнулась чуть заметно, уголками губ — но он увидел и порозовел, как сентиментальная девушка.

Как обычно, Лика поздоровалась, показала Левону Абгаровичу на свободный стул.

Как обычно, Костян встал около двери.

Как обычно, предложила гостям кофе.

— Нет, спасибо, — ответил Левон Абгарович, как накануне. — У нас мало времени.

Он поморщился, обвел кабинет глазами — почувствовал запах духов. Впрочем, его трудно было не почувствовать. Тяжелый приторный запах наполнял помещение.

— Извините, — проговорила Лика, поняв его взгляд, — протирали машинку…

— Духами? — усмехнулся чуть заметно.

— Спирта не нашли, а время поджимало.

— Ну ладно, приступим…

Дальше все было как обычно — Левон Абгарович щелкнул замком, открыл чемоданчик, неторопливыми уверенными движениями достал деньги, Лика начала их пересчитывать.

На краю стола росла горка проверенных денег.

Левон Абгарович, как всегда, следил за Ликиными действиями и мысленно считал проверенные пачки. Считал он не хуже любого компьютера.

Результат, как всегда, совпал, подписали акт сверки, Лика аккуратно запаковала деньги и акт в такой же, как обычно, пластиковый мешок и убрала в сейф.

— До завтра! — как обычно проговорила Лика, провожая посетителей до дверей.

Десять ноль-ноль.

Все точно по графику.

В ее распоряжении примерно две минуты, пока люди Доктора покинут офис…

Лика быстро открыла сейф, вытащила из заветного пакета несколько бумажек, спрятала их в ящик стола, снова заперла сейф, огляделась, схватила с кофейного столика кружку и с размаху ударила себя этой кружкой в нос.

В глазах потемнело, по лицу потекла теплая струйка, она почувствовала на губах соленый привкус крови.

Лика села за стол, приложила к лицу платок, быстро взглянула на часы.

Хорошо — уложилась в полторы минуты.

И тут снова тихонько скрипнула дверь, и в кабинет проскользнул Борюсик.

Красные злобные глаза хорька, острый подвижный нос, которым он подозрительно повел по сторонам.

В глазах промелькнуло удивление, когда увидел кровь на ее лице. Нахмурился — что это она задумала?

— Кто это тебя приложил?

— Никто, — поморщилась. — Кровь носом пошла.

— Что, думаешь разжалобить? — сел напротив нее, положил руки на стол.

— Нет, не думаю.

— И правильно делаешь! — протянул руку, схватил ее за пальцы и сильно сжал, так что пальцы захрустели, у Лики перехватило дыхание от боли.

Но она постаралась сдержаться, только прошипела:

— Сломаешь пальцы — кто вместо меня работать будет? Мама будет недовольна!

— Умная, да? — Борюсик облизал узкие губы, пригнулся еще ниже, вдруг выбросил вперед руку и вцепился в разбитый нос: