тебя. Они не ранили тебя? Они не ранили Веру? Она худенькая? Она высокая? Какого цвета у нее волосы? А чем она занимается? Она живет с тобой? Вы встречаетесь?

— Мама, никто никого не ранил, все хорошо. Вера — студентка. Изучает историю, но подрабатывает графическим дизайнером, у нее неплохо получается. Она невысокая блондинка, — поспешно добавляю.

— Красивая?

— Очень, мама.

— А как же Лора? Она знает? Нет, конечно, не знает, иначе уже бы примчалась в Россию. Она, в отличие от тебя, звонит мне каждый день. И собирается вечером приехать. Марик, у вас с Верой все серьезно? Я хочу с ней познакомиться.

— Лору не касается моя личная жизнь, а меня — ее. У нас сугубо деловые отношения, мама.

— Ты совсем не знаешь женщин, Марик, лучше слушай свою маму. Лора по-прежнему тебя любит, она до сих пор не оправилась от того, что ты ее оставил. Я сама ей не буду рассказывать про Веру, но она все равно узнает. Любящая женщина всегда знает, когда ее любимый встретил другую. И что это за дела такие неотложные? Что ты скрываешь от мамы, Марик?

— Мне предложили участие в новом исследовании, мама, поэтому последние пару дней загружен. И я ничего от тебя не скрываю.

— Веру скрыл от меня. Если бы девочка не зашла сейчас в комнату, так бы и молчал! Что там с Майклом? Что ты про него выяснил? И когда я уже смогу обнять тебя? Ты собираешься обратно в Нью-Йорк? А Вера знает, что ты американец?

— С Майклом все оказалось намного запутаннее, чем я ожидал. Поэтому мне придется здесь задержаться, я еще не знаю, на сколько, возможно, в сентябре буду здесь. Мне не хотелось бы уезжать, не выяснив все до конца.

— Марик, а как же Вера? Я по глазам твоим вижу: все у вас с ней серьезно. Ты познакомился с ее родителями? Из какой она семьи? И что ты выяснил про Майкла?

— Вера — сирота. По сути, у нее никого нет, хотя родственники не оставляют ее в покое. Да, у меня с ней серьезно, ты, как всегда, права, мамочка. Про Майкла мало кто помнит здесь, а про его друзей — тем более, но я уже кое-что знаю о человеке, ради которого приехал. Не волнуйся, родная моя, я со всем разберусь.

— Конечно, Марик. Звони мне чаще, не забывай свою маму. И помни, что я хочу познакомиться с Верой. Я лучше всех тебя знаю и вижу, что эта девочка дает тебе то, чего не дала Лора...

Она сидит в гостиной на диване, подобрав под себя ноги, и что-то сосредоточенно вычерчивает на планшете, хмурится, подпирает щеку рукой, придирчиво рассматривает экран, а потом озорно улыбается. Я не вижу ее глаз, но знаю, что сейчас они лучатся ясным светом.

А мама права — даже не видя Веру, она все сразу поняла и про меня, и про эту девочку…

Глава 41

— Я тебе правда не мешаю? — Утыкаюсь лбом в его плечо и громко выдыхаю. Я обожаю вот эту его джинсовую рубашку — она такая мягкая, приятная на ощупь и всегда им пахнет. Класс!

— Конечно же, нет.

Марк притягивает меня к себе, и через мгновение я уже сижу у него на коленях. Губы тут же касаются колючего подбородка, еще чуть-чуть, и я начну тереться о его щетину, как кошка.

Марк — это мое сумасшествие.  И самое разумное и правильное, что со мной происходило.

— Тебе же надо работать, да? Моя свекровь тоже как бы ученый, докторскую вот защитила год назад, но у нее целый вагон аспирантов, научных сотрудников, короче, я не помню, чтобы она сидела с утра до ночи за работой.

Я оглядела стол, заваленный бумагами.

— Это все ты с собой привез?

— Не все. — Марк ласково поцеловал меня в макушку. — Многое здесь в Москве у коллег одолжил, а это… — Он кивнул на кипу распечаток. — Так я кое-что печатаю из того, что мои ребята присылают.

— Получается, ты всегда вот так работаешь?

— Не всегда, но мне нравится мое дело. Я обещал тебе снова съездить в Завидово.

— Было бы здорово, но я все понимаю.

— Что понимаешь?

— Вот это все, у тебя свой мир, свои дела и обязательства.

— Я обещал, и мы съездим. Как только потеплеет и перестанут лить дожди. В Москве, говорят, всегда теплый конец августа и начало сентября.

— А еще октябрь.

Но ты наверняка уже к тому моменту будешь читать лекции где-то очень далеко от деревни Алехино. Я знаю, что об этом не нужно думать и накручивать себя, но дурацкие мысли все равно лезут, заразы! И как тут не переживать? Инфантильно, да, я знаю, но как же хочется вот как сейчас жить в этом уютном домике вместе с Марком, гулять по вечерам, вместе ездить за продуктами, рисовать макеты, спорить с заказчиками, потом ругать их про себя и соглашаться делать так, как они хотят. А вечером на кухне помогать Марку готовить ужин. А потом поедать всю его вкуснятину на веранде. И отмахиваться от комарья!

А ночью… Я еще сильнее прижалась к своему великану и тут же ощутила ответную реакцию. Никогда не представляла, что вообще могу так чувствовать. Думала, что Влад отбил у меня весь интерес к мужчинам.

— Вера… — Рука Марка замерла на моей пояснице. — Ты уверена? Не передумала?

— Нет, но очень не хочу этого делать.

— Я с тобой поеду.

— А работа? Спасибо. Без тебя я бы туда не сунулась.

— Полдня ничего не решат.

С тех пор как мы отдали флешку, прошло уже четыре дня. И это были самые счастливые дни в моей жизни. Без всякого пафоса, объективно. И тем невыносимее мне было знать, что я по-прежнему чужая жена и ношу чужую фамилию. Словно ошейник на шее постоянно сжимался и не давал дышать, стоило только вспомнить про Полетаева.

Я хочу поехать в город и подать заявление на развод. Марк вообще предложил оформить все онлайн, но я отказалась. Во-первых, «учетка» на «Госуслугах» осталась на домашнем ноуте, пароля я не помнила. А во-вторых, я хотела сама пойти в тот загс, где нас расписывали, и лично подать заявление. И забрать свои вещи