На своей жаркой родине кайенский перец был растением многолетним, и все сорок кустов были Андреем аккуратно выкопаны, пересажены в горшки и затем переданы лучшим хозяйкам с инструкциями. Так что, у многих изб теперь в окна выглядывали красивые зелёные деревца.

С высаженным виноградом пока было посложнее. Тот сорт Амурский Таёжный, что пришёл в это время с косточками изюма, весною дал хорошие ростки, но они были ещё слишком слабыми, чтобы говорить с уверенностью, что всё получилось удачно. И Андрей решил пока не рисковать. Теперь только требовалось время и терпение. То же самое можно было сказать и по семенам яблок.

И всё-таки за всей суетой и сотнями, заполонившими всё мелкими делами, Сотник не мог не заметить, что дела в Андреевском постепенно налаживаются, а само оно постепенно принимает вид крепкого хозяйства.

Стояли уже начальные, постепенно отстраиваемые оборонительные стены, за которыми уже раскидывался небольшой городок или как здесь называли – Слободка. Рядом с усадьбой виднелись распаханные поля и выкорчеванные лесные участки-росчиши.

Дымили трубами мастерские да избы, и даже уже большие дома принимали обжитой вид, постепенно просушиваясь изнутри. Перегонялись приличных размеров стада скотины и табуны лошадей. Куда-то скакали верховым порядком и маршировали пешим строем воинские подразделения. Везде и всюду чувствовалась жизнь и движение.

Даже накатывающая осень с её дождями и хлябью, казалось, не могли её уже затормозить.

Не хватало только в усадьбе Дозорной сотни и отдельного Степного взвода, и их ждали боевые товарищи с нетерпением, часто с тревогой вглядываясь на юг, в даль. Как там они? Смогли ли уйти от удара литвин. Все ли вернуться обратно?!

Девять главных князей, входящих в союз Литвинов, собрались в Вильно, столице Аукштайтов. Представляли они многонациональное население всей той обширной территории, что простиралось от русских княжеств на юге и на востоке до польского королевства на западе, а также прибалтийских территорий, занятых Тевтонским орденом и орденом Меченосцев на севере. Присутствовали тут представители балтских народов: Аукшайтов, Жемайтов (Жмудинов), Селов, Ятвягов и так называемые русины, говоривших на старославянском языке.

Князей звали: Казимир, Довмонт, Тадэуш, Винцент, Ян, Зигмас, Мидовг, Гидемин и Игнац.

На повестке стоял вопрос о выборе единого правителя объединённых Литвинских земель, и в большой зале князя Аукшайтов Гидемина было сейчас чадно да шумно.

– По всему видно, ты не зря нас всех тут собрал! – горячился князь Жмудинов Казимир. Сам хочешь себе трон поставить и от всех наших общих земель один править! Так не бывать тому! У Жемайтов гораздо больше прав на верховное представительство. Мы уже сколько лет сдерживаем натиск Тевтонского ордена и ордена Меченосцев сами! Да если бы не наши рати, то крестоносцы бы давно тут всех бы повырезали, или по западному римскому обычаю бы всех окрестили! Вот где были бы тогда все ваши вольности! И он продемонстрировал крепко сжатый кулак.

– Да если бы не мы! – вскинулся Гедемин, – То до крестоносцев наши земли бы давно под себя Новгород подобрал и так же по восточному обряду всех окрестил как их тот князь Владимир! Вот откуда для нас самая большая опасность исходит! У русских немереное богатство накопилось. Если бы не то поражение на реке Калке от монголов, то их князья в этом зале бы сидели да пировали за столом, а наши кости бы уже вороны в поле обклёвывали!

И в зале снова раздался шум вечных спорщиков.

В итоге, не придя к единому мнению по поводу общего объединения под чью-то одну руку, князья перешли к обсуждению тех прочих острых проблем, которые вообще было необходимо решать на текущий момент.       Всех тревожил тот всё усиливающийся натиск, с которым западные католические ордена входили на территории свободных народов. Поучительной была судьба тех балтских племён, которые не смогли отстоять свою независимость и уже прекратили своё самостоятельное существование. Представители этих племён Пруссов и Куршей так же присутствовали в зале и надеялись на поддержку Литвинов, дабы с их помощью отбить свои земли у крестоносцев.

На повестке стояла большая война с католическими орденами. Но война, это прежде всего, деньги и, причём, деньги очень большие, а где и как их было взять, как не опять той же войной. Вот и решили «мудрые» литвины ограбить своих восточных соседей –земли Смоленского и Торопецкого княжества да ещё Новгородской республики заодно. Тем более учитывалось то, что основные русские рати почти все полегли на Калке. И противостоять натиску литвин было фактически не кому.

С этим разобрались быстро и совет мудрого Гедемина, где именно стоило брать нужные средства на войну, был всеми князьями услышан. Осталось только определиться со временем похода, и с какими силами его совершать.

После долгого обсуждения было решено готовить силы семи князей для основного удара, который ориентировочно запланировали на середину/конец января. Но перед этим, в сентябре следовало опустошить юг Новгородских земель в самых её богатых районах, у древних торговых путей и волоков. Да «взять на копьё» небольшое Торопецкое княжество, где малая княжеская дружина не смогла бы оказать достойное сопротивление сильным Литвинским ратям.

Далеко вглубь Руси заходить этой осенью не требовалось. Главным было награбить как можно больше припасов и фуража, чтобы уже затем зимою, в свой главный набег, не испытывать нужды и суметь тогда разграбить побольше русских земель.

Определили трёх князей для осеннего похода. Ими оказались Гедемин и Тадэуш, которым с двухтысячной ратью следовало взять всё Торопецкое княжество вместе с её столицей, да разбить слабую дружину Давыда Мстиславовича всего-то в триста копий числом.

Семи сотенная рать русина Игнаца должна была зачистить богатые земли вокруг Усвятских волоков, а затем, взяв на копьё расположенные там городки Усвяты, Жижец и Холм, всё там вокруг разорить и вывезти добро к себе.

Основной ударной силой в походе выступали тяжёлые конные княжьи дружины, которым совместно с многочисленной вспомогательной конницей следовало пройти частым гребнем и уничтожить все имеющиеся там наличные воинские русские силы. Нужно было постараться хитростью или наскоком, без долгой осады, взять все города да поселения и уже в самом конце набега защитить те обозы, что будут вывозить награбленное добро, перегонять скот и захваченных рабов в свои земли.

Время начала вторжения спланировали на десятое сентября. Именно в этот день с раннего утра конным Литвинским ратям следовало ворваться на западную Русь.

– Дозволь доложить, Княже? – попросил Давыда Мстиславовича гонец, который только что прибыл от десятника Михаила, объезжающего дозором пределы княжества.