– Бедняга.

Мы погрузились в молчание, рисуя в воображении бородатого извозчика в плаще, сгорбившегося на своем открытом всем стихиям месте. Но яростный стук по крыше прекратился так же внезапно, как начался, и дальше мы ехали, слушая, как хрустят под колесами градины.

Когда мы подъехали, в передней библиотеки стояло лишь несколько добросердечных господ. Я узнала рыжеволосого мистера Крейна, молодого помощника мистера По из «Джорнал», и мистера Уиллиса из «Миррор», больше чем когда-либо похожего на сверчка в своем промокшем черном костюме. Мы сдали верхнюю одежду тоненькой немецкой девчушке лет двенадцати и поднялись в лекционный зал по роскошной парадной лестнице. Там в окружении океана пустых стульев восседал преподобный Гризвольд. В розовых перчатках и пышном черном галстуке он выглядел в высшей степени удовлетворенным.

Завидев нас, он вскочил на ноги, подошел и весело сказал:

– Бедный По. Сегодня плохой вечер для лекции. – С победоносным выражением на розовом лице он схватил мою руку. – Миссис Осгуд, как приятно вас видеть!

– Маленькая женушка мистера По здесь? – спросила Элиза.

– Смотрите сами. – И преподобный Гризвольд простер руку, словно он был хозяином этого зала, в котором лишь кое-где виднелись головы дам и джентльменов. Потом он сильнее сжал мою руку. – Вам следовало бы тоже остаться дома, в тепле и безопасности.

Я высвобождалась из его хватки, когда со стороны фойе донеслись звуки решительного женского голоса:

– Когда начнется представление? – Через миг в зале появилась мисс Фуллер в ожерелье из коричневых перьев и с потемневшим от влаги на добрых десять дюймов подолом платья. – Добрый вечер, друзья.

Элиза первой потянулась поцеловать ее.

– Вы тоже не сдаетесь.

– Я видела, как женщина из племени гуронов рожала зимой под открытым небом. Небольшой дождичек не сможет удержать меня дома, когда мистер По собирается разделать под орех очередную партию поэтов.

Какое-то время она болтала с Бартлеттами и со мной, а также с преподобным Гризвольдом, который, будто грозовая туча, нависал над моим плечом. Когда Элиза с мужем отправились занимать места, мисс Фуллер отвела меня в сторону:

– Как продвигается ваша статья?

Я сделала глубокий вдох. Я написала ей письмо, но никак не могла собраться с духом и отправить его.

– Я не пишу ее.

Она быстро моргнула белыми ястребиными веками.

– Что?

– Мистер По попросил меня отказаться от ее написания.

Преподобный Гризвольд вытянул шею, чтобы лучше слышать:

– Как так?

Мисс Фуллер не обратила на него никакого внимания:

– Я вам заплатила.

– Я верну вам деньги. Или, если пожелаете, напишу о чем-нибудь другом.

Преподобный Гризвольд неодобрительно раздул ноздри:

– Так вы писали о По?

– Почему вы пошли ему навстречу? – спросила мисс Фуллер. – Статья о нем заставила бы публику заметить вас. – Она поднесла к губам сжатый кулак. – Напишите ее.

– Нет.

В этот миг в лекционный зал вошел мистер По, сжимая рукой в красной перчатке свои заметки. Он застыл на пороге, ошеломленный видом пустого зала, потом двинулся снова, потом, увидев меня, остановился.

Мисс Фуллер поманила его к нам.

– Вот жалость, – сказал преподобный Гризвольд, когда мистер По поравнялся с нами, – никого нет.

– Это все погода, – сказала мисс Фуллер. – Мне жаль, Эдгар. Такой позор.

К нам подошли мистер Уиллис и распорядитель лекций.

– По, мы сожалеем. Если желаете, можно все перенести.

– Возможно, в таком случае у вас будет больше слушателей, – с подозрительной радостью сказал преподобный Гризвольд.

Мистер По искоса вопросительно посмотрел на меня.

– Так вы станете выступать или нет? – настаивал преподобный Гризвольд.

Мистер По глянул на него:

– Нет.

Мисс Фуллер ухватилась за свое ожерелье из перышек:

– А что вы скажете относительно вашего нежелания, чтоб миссис Осгуд написала о вас?

– Я передумал.

– Почему?

– Существует множество более интересных предметов, чем я.

Мисс Фуллер издала сухой смешок.

– Сейчас, пожалуй, нет.

Мистер Уиллис объявил немногочисленной публике о том, что выступление откладывается. Бартлетты встали и двинулись по проходу.

– Я могу проводить вас домой? – спросил меня мистер По. Выражение его лица было жестким.

Я чувствовала себя слишком плохо, чтобы обращать внимание на преподобного Гризвольда, который украдкой поглядывал на нас. У мистера По дома подозрительная жена – подозрительная и болезненная. И хотя я стремилась к нему всеми фибрами души, этому не бывать. Все кончено.

– Нет, спасибо. Я приехала с Бартлеттами.

Мистер Бартлетт пожал руку мистера По.

– Так жаль, дружище, что вас подвела погода.

Лицо мистера По было мрачным:

– Я не сержусь на то, что не в состоянии контролировать.

– Возможно, все к лучшему, – сказала я. – Вы наверняка предпочтете провести вечер дома, с миссис По.

– Да, – сказал, глядя на поэта, преподобный Гризвольд, – наверняка.

Полный тоски взгляд мистера По говорил об обратном.

– Ваша супруга была так взволнована вашим предстоящим выступлением, когда навещала нас во второй половине дня, – сказала Элиза. – Она приболела? Удачно получилась, что она не приехала.

Мистер По поглядел на нее.

– Навещала вас? У вас дома?

– Разве она вам не сказала? – сказала Элиза.

Он, казалось, изо всех сил старался взять себя в руки.

– Я почти не был дома.

– Боюсь, я застала ее, когда она уже собиралась уходить. Фанни знает подробности.

– Она вас искала, – многозначительно сказала я, – и беспокоилась, что никак не может найти.

– Я думала, что смогу с ней побеседовать после лекции, – сказала Элиза. – Сплошное разочарование, а не вечер. Мне так хотелось вас послушать!

Мистер По смотрел на меня, и его нижняя челюсть подрагивала. Потом он обернулся к Элизе:

– Благодарю вас, миссис Бартлетт. Вы всегда очень добры ко мне.

Она тепло взглянула на него:

– В нашем доме вы всегда желанный гость.

Мистер По слегка поклонился:

– Я никогда не забуду вашей любезности, мадам.