Бреду, пока не оказываюсь на променаде, заполненном юными парочками, которые буквально лучатся любовью. Все идут в одном направления, и лишь я одна – в противоположном. Я иду голая. Все смотрят на меня, и я чувствую себя незащищенной, выставленной напоказ. Однако я высоко держу голову и гордо шагаю дальше.

Иду к краю променада, где обнаженные молодые мужчины в карнавальных масках выстроились вдоль ограждения, теребя эрегированные члены. Они ждали моего появления. И я не хочу их расстраивать. Я опускаюсь на четвереньки, приподнимаю попку, покачиваю ею, будто обнюхиваю воздух, – сигнализирую о своей готовности.

Ко мне приближается первый. Он берет меня за бедра, опускается и засовывает член, до самого конца, так сказать, «по самую рукоятку». Затем медленно вылезает, оставив во мне лишь кончик, готовясь снова войти. После этого он мощными, размеренными толчками начинает меня трахать. Его мошонка бьется о мой клитор. Мне так хорошо, что я начинаю часто и тяжело дышать и впиваюсь пальцами в землю.

Джек идет по променаду под руку с Анной. Он меня не замечает. Он проходит мимо меня, мимо мужчин, теребящих члены в ожидании своей очереди. Джек останавливается примерно в двадцати футах, прислоняется к ограждению, и кладет на него локти.

Анна опускается перед ним на колени, расстегивает его брюки и вытаскивает пенис. Она зажимает его в руке, а большим пальцем проводит по головке, как это сделала бы я. Затем проводит языком, облизывая его, как облизывала бы его я, прикладывает губы к головке и медленно заглатывает член Джека на всю длину.

Она сосет член Джека так, как сосала бы его я.

Я смотрю на член Джека во рту Анны и представляю его у себя между ног.

Я хочу, чтобы Джек поднял голову и увидел, что меня трахают вот так, сзади, на четвереньках, и трахает меня незнакомец в карнавальной маске. Хочу, чтобы Джек знал, что я сейчас представляю себе, что это он трахает меня.

Хочу, чтобы он, как и все мужчины из фантазий, принимал меня такой, какая я есть. Чтобы мы могли быть вместе.

Рывком поднимаюсь в постели, как будто выныриваю из кошмара. Джек лежит рядом со мной и спит. Я обнимаю его, слышу, как он просыпается, и чувствую, как мне передается тепло его тела. Чувствую себя в безопасности, чувствую себя счастливой и желанной. Но я хочу большего.

Мои руки скользят по его груди, затем ниже, по животу. Пальцы касаются волос на лобке, я поглаживаю пенис. Глажу долго и нежно, и вскоре чувствую, как он пробуждается к жизни, увеличивается и отвердевает. Сжимаю его, он мясистый и уже полутвердый.

Поглаживая пенис Джека большим пальцем, сжимаю его остальными. Чувствую, как он напрягается. Теперь он полностью тверд и готов к бою. Отпускаю его, чтобы облизать ладонь, чтобы она стала гладкой и влажной от моей слюны. Вновь беру любимую игрушку в руку, начинаю скользить по ней вверх и вниз, размазывая слюну. Вскоре слышу блаженный стон – это Джек проснулся и теперь пребывает в состоянии полудремы.

Хочу, чтобы член Джека проник в меня. Хочу, чтобы он до смерти оттрахал меня, и мне все равно, проснулся ли он полностью. Кладу на Джека ногу и чувствую, как пенис трется о мое бедро. Поднимаюсь и усаживаюсь. Упираюсь рукой в его грудь, чтобы устроиться поудобнее. Вижу, что его глаза полуоткрыты. Вовремя, потому что теперь он видит, как я схватила его копье и приготовилась насадить себя на него. Я немного отодвигаюсь назад и медленно опускаюсь на него. Джек издает сонный вздох удовольствия. Мой бутон открывается, чтобы впустить его, и начинает истекать влагой.

Теперь Джек окончательно проснулся и полностью погружен в меня. Он начинает медленно двигать бедрами, и я чувствую, как его член ходит внутри меня вверх-вниз. Я следую его примеру: сидя на нем верхом, в унисон вращаю бедрами. Мы с ним как две шестеренки слаженного механизма. Я нависаю сверху, Джек двигается вместе со мной, согнув колени и выгнув спину, чтобы входить глубже. Его член поршнем ходит в моей горячей и влажной вагине.

– Трахай меня, Джек! – прошу я. – Трахай сильнее!

Он откликается на зов, дважды с силой вонзаясь в меня, после чего выбирает энергичный ритм. Он хочет сделать мне хорошо. Я издаю долгий довольный стон, задыхаясь, повторяю его имя и зарываюсь лицом в подушку, мои соски трутся о его лицо. Запускаю руки Джеку в волосы и подтягиваю его голову к своей груди. Губы тянутся к соску, и я чувствую кожей жаркое дыхание. Еще миг – и его губы сомкнулись.

Сосок тотчас набухает и отвердевает; Джек ласкает его языком, тянет губами и нежно покусывает.

Он берет меня за груди и сдвигает их близко, чтобы ему было удобней посасывать и покусывать их, то одну, то другую или обе одновременно.

Он уже вошел во вкус, распробовал меня, и в нем проснулся неутолимый голод. Он жадно пожирает мои груди и вколачивает в меня свой несокрушимый таран. Мне кажется, что я вот-вот кончу. И хочу, чтобы он знал об этом.

Я говорю:

– Джек, я сейчас кончу.

Приподнимаюсь, упираюсь ему в грудь рукой и насаживаю себя на член глубже обычного, как можно глубже, потому что хочу, чтобы, когда я буду кончать, он был глубоко во мне. Чувствую, как мои ягодицы прижимаются к яичкам. Слышу, как учащается дыхание Джека, слышу, как он стонет от наслаждения, знаю, что он тоже близок к оргазму. Медленно вращая бедрами, я опускаюсь на всю его длину.

Он двигается вместе со мной, дышит в одном ритме со мной, стонет со мной в унисон. Мы с ним находимся на грани оргазма, и я хочу подвести Джека к самым его высотам. Чувствую, что вот-вот кончу, и хочу, чтобы он знал об этом.

– Я кончаю, Джек. Кончаю, кончаю, кончаю…

Едва я успела это выкрикнуть, как меня накрывает сладостная волна. Тело изгибается дугой, пока его, словно ток, пронзает мощный оргазм. Чувствую, как по нему пробегают судороги. Похоже, Джек тоже достиг пика: он громко и протяжно вскрикивает, член напрягается, и он кончает в меня, выпуская струи семени. Через пару секунд он вздрагивает и мгновенно расслабляется. Я валюсь на Джека. Его грудь надрывно вздымается подо мной, мы оба судорожно хватаем ртом воздух.

Я скатываюсь и ложусь рядом. Он тоже перекатывается на бок, лицом ко мне. Я прижимаю его к своей груди. Лежим усталые, полностью выдохшиеся. Прислушиваюсь к его дыханию. Оно успокаивается, затихает, и вскоре Джек проваливается в сон.

Лежу в постели и думаю, где была, что видела и как я дошла до жизни такой. И до меня доходит нечто такое, что я всегда знала, но неизменно принимала как должное.

Добрая половина секса – фантазии.

Я сижу на обычном месте, в первом ряду, справа от Маркуса, в данный момент разбирающего кульминационную сцену хичкоковского «Головокружения», когда Джуди открывает свой секрет Скотти. Она признается, что она и Мадлен, мертвая блондинка, в которую Скотти влюблен, – одно и то же лицо. Таким образом она вырывает его из фантазий и заставляет посмотреть в глаза правде, чтобы он, наконец, понял, что все время жил иллюзиями.