В моем сценарии туфелька, так сказать, надета на другую ногу. Джек – нога, я – туфелька. И бедная задница просит пощады, потому что член такой здоровенный, что кажется, будто он сует в нее ногу. Больно так, что я закусываю губу. Но Джек считает, что размер ему подходит. Я же считаю, что нет.

Единственный способ убедить его в своей правоте – это издать душераздирающий вопль, как будто он пырнул меня столовым ножом. Джек, как по команде, вытаскивает член. Тотчас же. Не сомневаюсь, есть женщины, которым нравится боль, которые видят в ней своего рода тест на выносливость. Думаю, Анна из их числа. Но только не я.

Но теперь у меня в голове крепко застряла одна идея. Я хочу, чтобы Джек трахнул меня в попу в доме Боба Девилля, причем перед камином, на коврике из овечьей шкуры. Можно ли представить себе большее извращение и больший кайф? И я знаю, какую игру затеял Джек, и готова играть до победного конца. Я помню, как Джина сказала мне, что обожает печь, и если мне память не изменяет, я видела на полке в кухне ванночку маргарина для смазки противней. И говорю Джеку, чтобы он сходил на кухню и принес маргарин.

Пока его нет, я, словно завороженная, смотрю в огонь, наблюдая за тем, как догорают угольки, как пляшут языки пламени. Вскоре Джек возвращается. В руках у него полная упаковка весом в десять фунтов, а на физиономии – улыбка от уха до уха, как будто он собрался использовать весь маргарин до последней ложки. Как будто собрался поставить мне маргариновую клизму, чтобы потом пропустить через мою попу целую футбольную команду. И я говорю:

– Ого, ты и твоя армия?

Он ставит маргарин рядом, открыв крышку, берет двумя средними пальцами кусок, подносит его к моему лицу, чтобы я сказала, хватит или нет, и командует:

– Раздвинь попку пошире.

Я становлюсь на четвереньки, он опускается рядом со мной на колени, одной рукой раздвигает мне ягодицы, а другой намазывает мне на анус маргарин. Похоже, как будто меня мажут кремом. Я чувствую, как сначала мой анус сжимается, но потом расслабляется снова. Джек тем временем гладит его, помогая согреться.

Я протягиваю руку назад и тяну за член, чтобы тот снова встал. И как только чувствую, что он снова затвердел, наношу на него немного жира и, взяв член в кулак, помогаю размазать жир по всей его длине. Теперь мы оба в маргарине, но нам хорошо. Джек пристраивается сзади. Одна рука лежит на моих ягодицах, другой он вводит свой намазанный маргарином член мне в вагину.

Тот проскальзывает внутрь, не зная преград. Джек, не теряя времени даром, берется за дело. С точностью парового двигателя его член движется туда-сюда, сохраняя скорость и ритм. Теперь обе руки лежат на моих ягодицах. Он придавливает меня ниже, а сам Джек слегка выпрямляется. Теперь наши тела соединены где-то посередине.

Я выпрямляю руки, соскальзывая грудью на пол, одновременно повыше задирая зад. Джек вгоняет в меня член так глубоко и с такой силой, то я невольно начинаю жалобно стонать, причем так громко, что стоны эхом разносятся по всему дому. Наверное, их слышит даже Себастьян, потому что вскоре гараж оглашается собачьим воем. Мы с псом воем одновременно в знак сочувствия друг к другу.

Параллельно большой палец Джека совершает вращательные движения вокруг моего ануса, сгребая маргарин и подталкивая его к заднему проходу, щупает кожу, растягивает ее. Не успела я и глазом моргнуть – как палец уже внутри по самую последнюю фалангу, а мой анус заглатывает его, словно хищница-росянка свою жертву.

Теперь большой палец Джека у меня в заднице, и я чувствую, как он крутит им внутри, словно поворачивает в замочной скважине ключ, но открыть замок не получается. И он крутит снова, и снова, и снова. Теперь он вращает его в одном направлении – по часовой стрелке, как будто заводит какой-то механизм, и этот механизм – я.

Я готова перейти на следующий уровень, и когда поворачиваю голову, чтобы сказать ему об этом, перехватываю его взгляд и говорю:

– А теперь отдери меня как следует в жопу. По-настоящему.

Он тотчас выскальзывает из меня и шлепает членом по моей промежности, смазывая его моим липким белым соком, чтобы он стал скользким и гладким и без труда вошел в мою маленькую тугую попочку. Он для удобства кладет мне на задницу руку, а сам тем временем прижимает головку члена к моему анусу. Я чувствую, как тот напрягается. Головка члена такая большая, но Джек проталкивает ее внутрь. Я издаю сдавленный стон.

Член такой огромный. Он плотно сидит в моей попе и медленно проникает все глубже и глубже.

– Скажи, ему там приятно? – спрашиваю я.

– Приятно, – со стоном отвечает Джек. – Твоя попа такая тугая.

– А ты ее слегка растяни, – говорю я. – Я хочу, чтобы твой член проник в нее по самое не могу.

Джек стонет от удовольствия. Он проникает в меня на всю длину члена и начинает работать им, одновременно делая круговые движения бедрами. Он словно танцует на моей попе, и это так приятно. При этом он крепко схватил меня за плечи, чтобы ему было удобно вгонять в меня свой кузнечный молот. Его мокрые яички ритмично ударяются о мой клитор.

Это такой кайф – чувствовать, как мой анус растягивается, как в меня проникает толстый, мясистый член Джека. Я готова стонать и кричать, как мне хорошо. Я чувствую, что вот-вот кончу. Кажется, будто я в любую секунду могу взорваться изнутри.

Я говорю Джеку, что сейчас кончу, и не успела я это сказать, как мое тело изгибается под ним, и я издаю вой блаженства.

– А теперь, – говорю я, – я хочу, чтобы ты кончил мне в жопу, Джек. Хочу, чтобы ты накачал меня спермой, хочу почувствовать, как она будет вытекать из меня.

Я специально говорю такие вещи, дразню его, чтобы достичь желаемого эффекта, чтобы довести его до предела. Я слышу, как Джек стонет, – признак, что он тоже кончает. Последний мощный толчок – и его ружье выстреливает струей спермы. Я чувствую, как она наполняет мою прямую кишку.

Затем он медленно извлекает из меня член, и я чувствую, как из моего ануса вытекает густая белая жидкость, как она капает вниз, как собирается на завитушках растительности. Мы с Джеком лежим ложечкой на мягком коврике. Его руки крепко обнимают меня. И честное слово, я даже не представляю, бывают ли в жизни более приятные моменты. Я, Джек, настоящий камин, анальный секс, приятная расслабленность. Идеальное завершение идеального уик-энда.

Разглядываю себя на фотографии, которая висит над моей кроватью. На ней я такая, какой была раньше. И я с трудом узнаю себя прежнюю. Мне кажется, будто я сплю, но мои глаза широко открыты. Я стою голая. Две небольшие ракушки прикрывают соски, раковина побольше – лобок. Над головой, словно волны, бегут кучевые облака. Волны катятся над головой, как песчаные дюны, движимые ветром.

Я медленно бреду по пляжу, чувствуя соленый ветер на языке. Под ногами хрустят ракушки. Как бы осторожно я ни ступала, они все равно хрустят и ломаются. Смотрю под ноги и вижу, что это не ракушки, а кости. Я иду по пляжу костей. Ощущаю, как их острые края впиваются в ступни. Пляж неровный, и я бреду неуверенно, боясь упасть, как по брусчатке в туфлях на шпильке.