Эмилия подскочила на месте с громко бухнувшим сердцем.

— Простите, сэр, я хотел с Тедди проститься.

Дворецкий покачал головой.

— Странный вы, Спенсер, очень-преочень странный, — произнес он. — Впрочем… не мне вас судить. — И добавил степенно: — Берегите там графа. Я на вас полагаюсь!

Напутствуемая такими словами, мисс Хартли выскочила из комнаты и понеслась на конюшню, где граф, постукивая концом длинного стека о свой высокий сапог, поджидал ее в видимом нетерпении.

— Ну наконец вы явились! — произнес он, вскакивая в седло. — Поспешим, нужно вернуться до темноты.

Конь мисс Хартли достался с норовом, нервный: всю дорогу он прядал ушами и косил диким взглядом по сторонам. Ну точь-в-точь её тетушка Женевьева с ее вечными страхами и мигренями! Это сравнение подняло девушке настроение, а может, оно поднялось уже от того, что они удалились от Линдфорд-холла на приличное расстояние, и дышать как-то само по себе стало легче. А ведь день был привычным для Ская: пасмурным, с низко висящими облаками, что бодрости духа мало способствовало. Но не теперь…

— Вам понравились руины Дантульма? — поинтересовался вдруг граф, придержав на секунду коня. — Или мисс Хортон настолько вас допекла, что половина очарования этого места померкла для вас?

— Руины прекрасны… даже в скверной компании, в обществе же доброго друга, я полагаю, они оказались бы и вовсе незабываемы, — ответила девушка.

Граф как-то странно на нее посмотрел и отвел взгляд. И молчал уже до самого Портри… Крошечная рыбацкая деревенька, встретившая их двумя десятками живописных домов, казалась ожившей картинкой из детской книжки.

— Красиво? — заметил ее восхищение граф. — Посмотрите, вон там остров Разей, — указал он на пятно зеленого цвета, проступавшее сквозь туманную дымку в нескольких милях от берега. — Там находится винокурня, на которой делают местное виски. Его-то мы и попробуем в «Ржавом баркасе», как только я телеграфирую в Килех…

— Мне ждать вас здесь? — спросила Эмилия.

— Можете заказать себе что-нибудь в пабе, — отозвался мужчина. — Обед мы уже пропустили, да и ужин, как я понимаю, под огромным вопросом. Так что, давайте воспользуемся моментом и поедим!

Мысль была дельной, поскольку, как только граф сказал о еде, Эмилия ощутила голодные спазмы в желудке. Они завтракали с мисс Хортон зеленым яблоком и куском зачерствевшего пирога, по ощущениям — в другой жизни. Не в этой, в которой убили Робба Маккинни, а в той, другой, жизни, в которой всё было намного более радужным и приятным, несмотря на ощущения. Правильно говорят: всё познается в сравнении…

Итак, граф тронул коня и направился к зданию почты, мисс Хартли направилась к пабу. Казалось донельзя странным входить в него без мужчины — привитые с детства привычки протестовали — но любознательность и подспудная дерзость, независимые от пола, перевесили этот протест.

— Чего желаете, сэр? — осведомился трактирщик.

— Чего-нибудь посытнее.

— «Хаггис», сэр, пирог с бараньими почками, говядина в пиве… — улыбался трактирщик, перечисляя, и Эмили выбрала рыбный пирог, показавшийся ей не таким экзотичным, как прочие блюда.

Когда в паб вошел граф, она, не дождавшись его, собирала с тарелки последние крошки с наслаждением съеденного пирога. Граф Дерби улыбнулся при виде неё…

— Вижу, вы времени зря не теряете, — сказал он. — Что ж, всё верно: пробовать местное виски на голодный желудок — себе дороже, поверьте. — И он кликнул трактирщика: — Эй, любезный, принеси-ка нам бутылочку виски, желательно охлажденного. И на закуску чего-нибудь!

— Сей момент, сэр, — уверил трактирщик с таким радостным видом, словно Эмилия угодила в ловушку, о которой не имела понятия, а тот был несказанно рад ее беспечной наивности.

Она попыталась отговориться:

— Сэр, пристало ли нам дегустировать виски, когда…

— Когда что? — Брови мужчины вопросительно изогнулись, а лицо потемнело, как небо Ская перед дождем.

— Когда… я на службе, сэр. — Не стала она поминать убитого повара. — Это как-то… неправильно…

Граф усмехнулся, таким, пусть даже потешающимся над ней, он нравился Эмилии много больше, чем мрачным как туча.

— Не будь таким правильным, Спенсер, — произнес граф. — К тому же, мы пьем за беднягу Маккинни. — И признался вдруг: — Не знаю, как ты, а мне чертовски не помешает промочить горло чем-то, помимо воды. Эти последние дни были той еще пыткой, а тут эти взрыв… и убийство. Как-то много всего, не находишь?

Эмили посмотрела на графа, пытаясь понять, насколько он искренен: в доме происходило много чего еще и до их с девушками приезда, а он ведёт себя так, словно только теперь, в эту неделю, и случаются всякие странности.

— Нахожу, сэр, — отозвалась она. — Смерть Маккинни ужасна, и взрыв тоже, и… — «тело мисс Грейнджер, закопанное в саду» почти сорвалось с ее языка, но мисс Хартли вовремя замолчала. К тому же, к столу метнулся хозяин паба с бутылкой виски и маленькими стаканами. На подносе, помимо прочего, душно благоухал пучок перечной мяты и тарелка с нарезанным «Хаггисом».

— Я правильно понимаю, молодой сэр впервые пробует наше виски? — вкрадчиво осведомился он.

Эдвард Дерби кивнул.

— Всё верно, друг мой. Приобщите его к шотландским традициям! Сдается мне, мистер Спенсер шотландец лишь на словах…

— Сэр, я просто не люблю алкоголь! — возмутилась мисс Хартли, испугавшись вдруг, что её раскусили, и Дерби с трактирщиком обменялись красноречивыми взглядами.

Непьющий шотландец, казалось, говорили они, — это нонсенс чистой воды!

И под аккомпанемент этого и других подобных же взглядов Эмилии сунули в руку стакан, наполненный едва ли на треть. Красивая янтарная жидкость, сдобренная размятым мятным листком, казалась вполне безобидной… Ее отец, вспомнилось девушке, обожал французский бурбон. Часами сидел в своем кресле, гоняя по стенкам бокала напиток и думая о своём.

В те минуты, когда он делал глоток, лицо его выглядело счастливым…

— А теперь пробуйте, — велел граф, и они с дружелюбным трактирщиком замерли наблюдая.

Эмилия поднесла стакан к носу, понюхала… Спиртом разило на милю! Даже глаза заслезились. Но под двумя парами глаз, внимательно за ней наблюдавшими, девушке сделалось не по себе. Еще рассмотрят то, что не стоит…

Она выдохнула — и опрокинула в горло весь стакан разом.

Кто-то вскрикнул — ей показалось, от ужаса — но это прошло дальним фоном для полыхнувшего взрыва в ее горле и животе. Ей показалось, что горсть острых иголок, фунт кайенского перца и сульфат хинина одновременно смешали в этом жутком стакане и плеснули ей в горло. Мисс Хартли почти задохнулась, забыв, как дышать… Закашлялась, схватившись за стол, едва не рухнула на пол, утратив ощущение тела, ставшего неожиданно легким и каким-то далеким.