На стоянке у трактира снова как ни в чем не бывало стояли синий пикап и желтый мопед. В машине, склонив плешивую голову к окошку, спал дядька в клетчатой рубашке.

– Смотри, бедный мужик решил ночевать в своей тачке! – Зяма подтолкнул меня локтем. – Не иначе боится, как бы его синюшку опять не угнали!

– Правильно боится, – сухо сказала я, не видя в окружающей действительности особых поводов для веселья. – Нашу-то тачку угнали! Да еще вместе с Инкой.

Зяма перестал ухмыляться.

– Секундочку. – Денис оставил нас, подошел к пикапу и постучал в окошко.

Водитель приоткрыл дверцу, они коротко переговорили на немецком, и клетчатый вылез из машины.

– Мехти пойдет с нами, – подведя дядечку поближе, сообщил капитан Кулебякин.

– Мехти? – повторил Зяма, пренебрежительно выпятив губы. – Что это за имечко такое – Мехти?

Сказал он это мне на ухо, но недостаточно тихо. Мехти, который шел впереди нас в паре с Денисом, услышал Зямины слова, обернулся и любезно сообщил:

– Это не русское имя. Вам оно кажется странным?

– Не страннее, чем Казимир, – невинным тоном ввернула я, и Зяма поперхнулся.

– Мой папа был азербайджанцем, а мама – немецкой еврейкой, – доброжелательно объяснил Мехти. – А жили мы в Казахстане. Вот такой интернационал!

– «Интернационал» я знаю, – меняя тему, сказал смущенный Зяма и тихонько запел:

– Вставай, проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов!

Маршировать под «Интернационал» было вполне удобно. Пролетарский гимн бодрил и добавлял оптимизма, без которого в суровую годину испытаний просто не обойтись.

– Кипит наш разум возмущенный и в смертный бой идти готов! – вторя Зяме, подхватила я.

А с разумом и впрямь творилось что-то неладное. Оказавшись в конце пути под деревом, к которому я в полночный час конспиративно прирастала гигантским древесным грибом, я испытала ощущение, красиво именуемое «дежавю». Зяма, очевидно, тоже почувствовал нечто подобное: он нервно покосился на украшающий столбик обрезок красного собачьего поводка, быстро огляделся в поисках законного владельца этого яркого аксессуара и спросил:

– А что нам тут надо?

Вместо ответа Денис постучал в калитку тяжелым металлическим кольцом, а Мехти озвучил в динамик переговорного устройства короткий текст на немецком. Через несколько минут щелкнул замок, и калитка открылась.

– Вы идите, а я вас тут подожду, – быстро сказал Зяма, отступая в тень «моего» дерева.

Хозяина дома я узнала – им оказался австрийский полицейский, с которым Денис беседовал под моим окном. Ну тот, который приехал в машине сопровождения следом за «Фольксвагеном» и пикапом. Не заметно было, чтобы этого уважаемого герра очень обрадовало наше неожиданное появление, однако после коротких переговоров с Кулебякиным он все-таки впустил нас в дом.

В следующей сцене я была статисткой – огорчительное незнание немецкого предопределило мою немую роль. К счастью, хотя бы не глухонемую: Мехти без объяснений понял смысл моего молящего взгляда, сжалился над бедными статистами и вкратце перевел для меня разговор Дениса с полицейским, которого Кулебякин запросто называл Хенриком.

– Ваш друг просит у господина Хоффера помощи в срочном розыске пропавшего автомобиля. А господин Хоффер советует ему дождаться утра и обратиться с официальным заявлением в участок.

– Надо сказать, что нужно искать не машину, а девушку, которая пропала вместе с ней! – заволновалась я.

– Ваш друг сказал и это тоже, – прислушиваясь к разговору разноплеменных полицейских, кивнул Мехти. – Но герр Хоффер очень странно отреагировал на описание внешности пропавшей девушки. Вы видите?

Я и видела, и слышала, как герр Хенрик разразился нездоровым смехом. В хохоте, густо перемешанном с икотой, прорывались отдельные немецкие слова.

– Что он говорит? – спросила я нашего толмача.

– Что девушку с такими приметами ищет вся австрийская полиция.

– Растет подружка! – Я позволила себе реплику в сторону. – То все нашим ментам жизнь осложняла, а теперь, значит, вышла на международный уровень!

– Герр Хоффер извиняется за свое неуместное веселье, – перебил меня Мехти. – Он готов помочь, если герр Дэнис сообщит ему номер пропавшего автомобиля, а также его марку. Герр Хоффер видел эту машину слишком недолго и не успел ее определить.

– А мы успели? – с беспокойством спросила я Дениса.

И по его лицу поняла, что ответ отрицательный.

– Серая такая, цвет «металлик», – беспомощно забубнил Инкин милый. – Четыре двери, задний привод, коробка автомат. На капоте серебряный значок – кривулька на палочке.

Судя по его жестикуляции, он хорошо запомнил значок-кривульку и даже попытался его изобразить.

– Герр Хоффер говорит, что этой информации недостаточно, – огорчил нас переводчик. – Однако завтра он попытается что-то для нас сделать.

– Свить веревочку и намазать ее мыльцем! – направляясь к двери, в сердцах пробубнил знакомый голос под окном: Зяма явно нас подслушивал. – Если я вернусь домой без Дюхи, папуля поступит со мной так же, как Иван Грозный со своим сыном! А, пошли отсюда! Толку от этой их хваленой полиции – голый ноль. Будем действовать самостоятельно.

– Могу я вам чем-то помочь? – сочувственно спросил Мехти, когда мы с Денисом вышли на улицу.

– Синхронным переводом, – доставая мобильник, ответил за всех капитан Кулебякин. – Я не уверен в своем немецком, а тут нельзя ошибиться. От этого может зависеть жизнь Инки!

– Будем звонить похитителю? – догадалась я. – Погодите! А что мы ему скажем?

– Что согласны на его условия, – нажимая кнопки, сказал Денис. – Мехти, я сделаю звук погромче и буду слушать, а вы говорите. Пусть он назначит время и место встречи. Мы готовы отдать выкуп. Сто тысяч евро в обмен на живую и здоровую Инку.

– Так мы же не готовы! – возроптал Зяма. – У нас нет ста тысяч евро!

– Они у нас будут, – ответил Кулебякин и приложил трубку к уху нашего переводчика.

Проводив незваных ночных гостей, Хенрик Хоффер вернулся в гостиную, встал у окна и, глядя на группу людей на улице, глубоко задумался.

Поднимать тревогу по поводу исчезновения автомобиля непонятной марки с красавицей блондинкой за рулем ему откровенно не хотелось. Хенрик обоснованно опасался, что Шлосс и другие просто поднимут его на смех. С другой стороны, блондинку в серебристой машинке он видел своими глазами – девица была видная. Именно такие привлекают внимание и нормальных мужиков, и ненормальных маньяков.

Хенрик подышал на оконное стекло и пальцем начертил на нем упрощенную схему окрестных дорог. Итак, мимо него машина с блондинкой прокатилась, но до поста Шлосса не дошла. Как это могло случиться? Да очень просто: едва выйдя на шоссе, автомобиль круто развернулся и ушел… куда? Посадка у машинки низкая, колеса маленькие, на таком транспорте с хорошей дороги лучше не съезжать. Либо блондинка уехала в направлении столицы, либо Шлосс недоглядел, и машинка все-таки ушла на юго-запад: в Швейцарию например.