– Одна ниточка осталась, какой-то Дима Скиф, мы видели её в ресторане с ним, она пела на сцене. Когда я сообразила, что это она, спасибо Галя первая среагировала, её уже след простыл, с ними был Никитин, я его узнала. А Дима этот, бандит, занимается рэкетом, сейчас это называется крыша.

– Крыша? – удивилась матушка, – это почему?

– Ну, он вроде как обеспечивает охрану, а ты ему за это платишь.

– Охрану? От кого?

– В этом вся фишка, часто случается, что от них самих. Если не платишь, они могут сжечь твой ларёк, магазин или просто разгромить всё.

– Какой кошмар! – ужаснулась Вера Ивановна, – А куда смотрит милиция?

– Да, всё туда же, в карман.

– Ох, доченька, страшно всё это, а как же вы с Галей? У вас эта крыша имеется?

– Вот мы и хотели по этому поводу встретиться, и как-нибудь узнать о Насте.

– Господи, с кем она связалась? Во что они её превратят? – испугалась матушка, – надо быстрее, что-то делать.

– Сегодня вечером, мы с Галей опять пойдём в этот ресторан, может на этот раз нам повезёт. А потом, я ещё раз навещу Никитина, вдруг он появился дома.

– Да-да, а я буду молиться за вас всех.

Люда с грустью посмотрела на мать, надо будет найти ей какое-то занятие, иначе она сбежит опять в свой монастырь, а ей этого совсем не хотелось, она так мечтала о том, как счастливо они, все трое, будут жить. Девочка настрадалась без родителей, она сама тоже хлебнула горя с лихвой, после всех этих злоключений так хотелось покоя и радости от общения.

Дома, Вера Ивановна обошла все комнаты:

– После моей кельи, кажется так много места, даже непривычно, но квартира хорошая, большая светлая, я рада. Жить я буду вот в этой комнате, – и она показала на самую маленькую спальню, – я старая, мне много места не надо.

Потом Вера Ивановна прилегла отдохнуть, а Люда опять побежала по магазинам за посудой и постельным бельём.

Молчанов, сидя в кабинете, подсчитывал прибыль. Цифры, ему категорически не нравились, слишком мало остаётся после выплаты крыше, будь она неладна. Платить ему не хочется, не привык он. Но каков наглец! Сорок процентов, вынь ему да положь. И не обманешь, по заводу шляется его человек и везде сует нос. Что же придумать? Натравить на него какую-нибудь конкурирующую группировку? В городе только две сильных группировки, это Скифа и Кима, но они сейчас объединились и вдвоём доят его. Остальные так, шелупонь, мелочёвка они против Димы не пойдут. Воры? Ну, этим и без того дел хватает, они исправно получают долю в общак, и в рэкет не лезут. А что, если он киллера наймёт?

Точно, эта мысль имеет право на жизнь. Сейчас он позвонит, одному знакомому и узнает. Он ухмыльнулся, этот знакомый за деньги продаст мать родную. Он позвонил, назначил встречу на ближайшее время и радостно подумал: «Допрыгался голубчик, не дорос ещё со мной тягаться».

Встреча состоялась в находящемся неподалёку кафе, знакомый сказал. Что найти киллера не проблема, были бы деньги, и что у него есть один отморозок на примете, с которым он сегодня же поговорит. Договорились о встрече на завтра в это же время. Когда Молчанов вышел из кафе, сердце его кольнуло, что-то напоминающее жалость, Дима парень-то неплохой, сильный, такой мог бы многого добиться в жизни, зря он к его деньгам руки протянул, ох зря. Если бы у него был такой сын, можно было бы умирать спокойно, а его Виктор неизвестно жив или нет, да и слабак он, если честно, такой ни на что не способен, так, только в шестёрках ходить.

Весь в размышлениях о превратностях судьбы, Молчанов поехал домой. Дома, мельком глянув на ставшую уже привычной картину, пьяную опустившуюся жену, грязь в доме и бросив на пол несколько купюр, поспешно вышел из дома. Что это за жизнь? Ни жены, ни детей, перемолвится словечком не с кем. Напиться, что-ли, да девку снять? Да ну её к чёрту! Молчанов плюнул и поехал к себе.

Дима проснулся с дикой головной болью, ночью он плохо спал, в голову лезла всякая чертовщина. Когда выполз на кухню, Настя уже сидела там и мило болтала с Антониной.

– Доброе утро, – буркнул Дима и потянулся за кофе.

– Ты чего это Димка такой пасмурный? – спросила Антонина. – Из-за Настьки, что ли? Да ну, это ерунда всё, посмотришь, это у неё дурость по молодости лет, пройдёт это быстро.

– А вот и не пройдёт! – запальчиво крикнула Настя, – много вы понимаете, у меня любовь!

– Любовь у неё, ты Влада не знаешь, он ревнивый очень, измучаешься с ним, – покачала головой Антонина, – я ведь его с детства знаю, в одном дворе все росли, и Антошка мой, сыночек, – и она всхлипнула.

Дима ласково погладил её руку:

– Не плачь, у меня ведь тоже никого нет, кроме тебя.

Но Антонину, словно прорвало, она ревела, как белуга и не собиралась останавливаться. Настя с Димой засуетились вокруг неё, то пытаясь напоить её водой, то вытереть слезы кухонным полотенцем. Антонина уворачивалась и продолжала голосить, прошло не менее получаса, пока, наконец, её всхлипы не стали затихать. Умывшись, она села и жестом показав, чтобы они сели рядом, заговорила:

– Прости меня Димочка, не хотела я тебе говорить, о себе думала, прикипела я к тебе как к родному и боялась, что бросишь ты меня.

– Что за глупости ты говоришь? Я же люблю тебя, и никогда не оставлю, – Дима нежно обнял Антонину, – ну, рассказывай, что за секреты?

– Ты же знаешь, что мы с матерью твоей были подругами, знала я всё о ней, а она обо мне. Знала я и кто твой отец, знала и молчала, – она посмотрела на Диму, тот сидел с побледневшем лицом и ждал продолжения, – Даша велела сказать тебе, когда настанет время, наверно оно настало. Сейчас подожди.

Она ушла в свою комнату и через некоторое время появилась, неся фотографию.

– Вот, возьми, это и есть твой отец.

Дима взял фотографию и обомлел, на него смотрел улыбающийся Молчанов, обнимающий его мать. Выглядел он гораздо моложе, но сомнений не было, это был именно он. Перевернув снимок, Дима прочитал:

– В 1967 год, родился Димка. С Олегом порвала, о рождении сына он не знает.

Господи, так это правда? Молчанов мой отец?

– Что? – Настя с ужасом смотрела на Диму, – не может быть!

– Да, Дима, он твой отец и как мне кажется, имеет право узнать об этом.

Дима встал и ушёл в гостиную, ему хотелось побыть одному, чтобы привести свои мысли в порядок. Что же теперь делать? Ведь его новоиспечённый папочка, отпетый негодяй, насильник и убийца, стоит ли гордится таким родством? Может выбросить это из головы и жить дальше, как будто ничего не случилось? Так и не решив, как поступить, Дима, поднял глаза на вошедшую Настю. Она была тихой и задумчивой.

– Дим, ты теперь не будешь мне помогать? Ведь он твой отец.

– Я не знаю, я ничего не знаю! Подожди немного, дай мне время.