Олеан похлопал его по плечу, возвращая листовку.

– Хватит хныкать, мужик. Думаю, «Применение аномальных сил» – довольно интересная тема. Кстати, у нас этот предмет стоит вторым уроком. Так что сегодня все вместе научимся их применять.

Дрю тепло улыбнулся, легонько толкнув ла Бэйла в бок.

– Будет весело, я чувствую. Давно мечтал, чтобы поскорее начались необычные уроки вроде этих, помимо наших дурацких тренировок на кинжалах. До сих пор не возьму в толк, зачем учить детей владеть таким оружием… Я, безусловно, люблю фэнтези, но это уж слишком. Да, некоторым достался огнестрел – но не всем же! У меня вообще лазер – ужасная штука. Да и зачем нам себя защищать? От кого? Друг от друга?

– Это даже не фэнтези, Эндрю, это чёрт возьми что, – высказался Олеан, отпивая чай. Его улыбка показалась мне слишком гаденькой, будто бы он знал то, чего не знаем все мы.

Я снова бросил взгляд на другие столы. Александра пыталась отнять своё расписание у паренька, который с не менее гадкой ухмылочкой, чем у Олеандра, поднимал листок вверх – девушке было не достать; за другим столом Генри беседовал с Аароном, который, похоже, вообще даже не заглянув в расписание, засунул его в карман штанов; и после посмотрел на стол, где сидела Эстер, безразлично бегающая глазами по строкам. Я задумался: неужели она будет ходить на эти уроки? Ведь она еле могла высидеть ту же математику, как она вообще сможет даже морально, а не физически слушать про инцидент, последствия которого заставляют её теперь каждый день умирать и воскресать?

Я отогнал эти мысли. Ненавидел я думать о несчастьях других – вечно мне становилось от этого грустно и плохо. И это естественно – потому как что это за человек такой, кто не сострадает другим? В общем и целом меня больше раздражала невозможность что-либо сделать, чем собственные переживания, от которых уж точно пользы нет.

Мальчик за столом Саши всё же отдал уставшей прыгать за листиком девушке её расписание, допивая свой чай и самодовольно глядя на подругу, а Олеан как раз протягивал руку к моему расписанию, видимо, чтобы снова пустить его по рядам столов.

Да уж, этот человек точно не имел ни стыда, ни совести, ни сострадания уж тем более. Я хлопнул его по руке, и он скорчил обиженную мину, но я не поддался на это и спрятал расписание себе в карман.

Я зашёл в класс и сел за четвёртую парту, так как все первые уже были заняты, что было довольно необычно. Но я также заметил, что сам класс был совершенно другим и раньше нас в такие не пускали. Столы тут больше походили на те, которые используют на лекциях в университетах, и прикреплённая к столу скамейка была рассчитана на двоих. Сами парты и крепления были серебряными, как и большинство усовершенствованной мебели в нашем лицее, не считая деревянных сидений – сидеть на металле не хотел никто.

Рядом приземлился Олеан. Когда кабинет заполнился и в класс зашёл учитель, мы все замолчали. Преподавателем оказалась Туманная, и выглядела она куда более недовольной, чем обычно. Лицо ла Бэйла сразу стало кислым – он был в курсе, что эта женщина его терпеть не может и подозревает во всех грехах, но тут же посветлел, потому как приготовился выпотрошить все её нервы своими вопросами. Он шепнул мне:

– Смотри и учись, как бесить учителей, Хэллебор.

И поднял руку:

– Мисс, а вы разве не должны сторожить башню?

Она смерила его спокойным взглядом.

– Встаньте, мистер ла Бэйл.

Олеан нехотя подчинился, медленно встав из-за скамейки. Она продолжила:

– Пускай это вас и не касается, молодой человек, но башню сейчас охраняет ваш учитель по физической подготовке Арчелл Крозье, так как сегодня занятий не ведёт. Вас устраивает ответ?

– О, непременно, мисс, – примирительно согласился Олеан и сразу задал новый вопрос. – Одна заметочка ещё: а почему вы никогда не представляетесь полным именем, мисс?

Она сделала движение, приказывая ему сесть. Олеан нахмурился, но подчинился, особо не возникая. Преподавательница обратилась ко всему классу:

– Мистер ла Бэйл не дал мне времени представиться, дети. Итак, я рада приветствовать вас на первом уроке истории аномальной магии. Уроке, на котором вы сможете узнать и запомнить всё о происхождении нашего нынешнего мира, который, к сожалению, близок к краху. Это предсказывали, но никак не ожидали катастрофы: гибели солнца.

Все молчали, слушая её. Ведь эта «гибель» коснулась нас всех – кого-то сильнее, кого-то – меньше, но так или иначе – всех. Абсолютно. И не только тех, кто находился в этом классе или на этом острове – это коснулось в прямом смысле всех.

– Моё имя Элеонора Смоукмист, – она сделала паузу, проверяя, все ли услышали. – Для вас просто мисс Смоукмист, дети.

Она казалась человеком, который умеет работать с такими, как мы. С подростками. Ещё и сложными… Да, довольно тяжело назвать бессмертных подростков нормальными.

Олеан снова поднял руку. Она посмотрела на него, кивая.

– Мисс Смоукмист, ваша фамилия образована от «курить» и «туман»? Мне нравится, я очень люблю… туман.

Я хмыкнул, другие, знающие о вредных привычках Олеана, тоже ухмыльнулись. На лице Туманной не читалось никаких эмоций, хотя раньше мне казалось, что она часто была раздражена.

– Мистер ла Бэйл, а ваша фамилия не образована от фамилий двух человек? Я очень люблю такие фамилии. Хорошее сочетание.

Класс завыл:

– У-у-у. – Уши у Олеана побагровели, и он нахмурился. Она поставила его на место.

Ребята знали, что в наше время однополые пары дают ребенку смешанную или двойную фамилию, зависит от особенностей имён двух отцов или матерей. А потому комментарий учительницы поставил его в неудобное положение.

Руку поднял мальчик, на которого я обратил внимание ещё в столовой. Он сидел за одной партой с Дрю: нас действительно объединили в один класс. Видимо, теперь это был наш новый однокурсник.

– Мисс, а разве преподаватели имеют право завуалированно оскорблять учеников, тем более в таком вроде как приличном заведении, как наш лицей?

В его речи был слышен акцент: нечто среднее между русским и французским. На некоторых звуках он словно шипел, как змея.

Олеан посмотрел на него, и парень ему ухмыльнулся. Мой сосед улыбнулся в ответ.

Туманная посмотрела на него, вздыхая.

– Мистер Сорокин, – ученик поморщился от сочетания «мистер» и своей русской фамилии, произнесённой ещё и с неправильным ударением. – Думаю, нам пора прекратить эту дискуссию и начать наш урок.

Он удовлетворенно кивнул, по-видимому, считая себя победителем. Олеан откинулся назад, чтобы шепнуть что-то парню за моей спиной. Он позвал его и хмыкнул:

– Крутая работа, Сорокин. Я Олеан, – он шутливо отдал честь, и парень ответил тем же:

– Август. Обращайся, – он хмыкнул и вернулся к перелистыванию альбома Дрю под партой.