— Но ведь у него было алиби на время нападения на меня? Как он это провернул?

— Все до банального просто. Он сделал запись своего голоса с репликами, соответствующими моменту, поставил на таймер телевизор и воспроизводящее устройство и потихоньку покинул квартиру. Когда таймер сработал, его там уже не было. Телевизор транслировал матч, магнитофон воспроизводил запись, и у соседей сложилось впечатление, что он находится дома и мирно смотрит футбол, — пояснил Гуров. — Рюкзак со всем необходимым он хранил в камере хранения на вокзале, потому обыск ничего и не дал. Но теперь, после его признания, суд признает его виновным по всем эпизодам и назначит меру наказания согласно Уголовному кодексу.

— Значит, никакому адвокату не удастся реабилитировать его? — спросила Елизавета.

— Никакому адвокату, будь он семи пядей во лбу, не удастся даже срок ему скостить. Топырин ответит за все свои злодеяния, — заверил Крячко, обнимая ее за плечи.

— В газетах пишут, что он придумал план убийства пяти человек только ради того, чтобы избавиться от своего начальника и одновременно заработать репутацию лучшего журналиста, — это правда? Он действительно считал, что единственный способ добиться известности — это начать убивать? — задала Елизавета новый вопрос.

— Да, это так. Он считал, что редактор незаслуженно задвигает его статьи на последнюю полосу, тогда как он мечтал видеть свое имя на первых полосах газеты, — ответил Гуров. — Отчасти он своего добился. Его имя еще долго не сойдет с первых полос.

— Тем не менее для него теперь все кончено, — подытожила Мария. — Преступник разоблачен и отдан под суд. Тема исчерпала себя, и на этом мы поставим точку. Дорогой, разливай шампанское, будем праздновать победу!

Лев благодарно улыбнулся. «Все-таки у меня лучшая в мире жена», — подумал он, срывая фольгу и выдергивая пробку. Елизавета перехватила взгляд Гурова, и в голове у нее пронеслась мимолетная мысль: наступит ли день, когда Стас будет смотреть на нее с тем же обожанием, — но она тут же отбросила ее. Прочь сомнения, прочь долгосрочные планы и напрасные переживания! Она жива, разве этого мало? Елизавета подняла бокал и произнесла тост:

— За жизнь! Долгую и счастливую!

— За беспощадную борьбу с коррупцией!

В частном особняке отдыхала небольшая, но очень «теплая» компания. Несколько мужчин отмечали профессиональный успех своего друга и коллеги, а также его предстоящее повышение.

Сам виновник торжества, держа в руках бокал шампанского, встал с места, чтобы произнести тост.

Торжественно провозгласив последнюю фразу о коррупции, он осушил бокал и перевернул его вверх дном, показывая, что за беспощадную борьбу выпито до дна.

— Смотри, Боря, на новом месте не забывай старых друзей, — с улыбкой произнес один из присутствующих.

— Куда я без вас.

— Вот именно. Борьба-то сейчас в самом разгаре. Кипит. Так что смотри, не ровен час, пригодимся. Ведь в этом деле как? Кто имеет информацию, тот имеет и…

— Навар, — хохотнул кто-то из захмелевших гостей.

— Можно и так сказать. А куда же еще обратиться за информацией, как не к старым друзьям? Ты вот по этому «фигуранту» своему как сведения раздобыл? Уж наверное, не из официальных источников. Тому-другому шепнул, тому-другому мигнул, вот оно и получилось, дельце. Да еще какое удачное. Это тебе теперь не только очередное звание, а еще и повышение в занимаемой должности светит. А все почему? А все потому, что в нужное время нужные сведения получил. Колись, откуда пришел компромат? Наверняка кто-то из «смежников» на ушко шепнул. У тебя ведь везде знакомые, — заметил другой гость.

— Да нет, по «фигуранту» все как раз совсем по-другому было, — улыбнулся Боря, вновь садясь на стул. — Хотя насчет знакомых ты угадал, информацию дали именно знакомые. Только знакомые эти совсем с другой стороны. К нашей конторе вообще отношения не имеют. К другу на дачу поехал, в Пушкино. А там у него рядом участок пустой. Да такой неплохой, живописный. Березки, сосенки. Даже пруд имеется. Естественный водоем. Я и говорю ему — что, мол, неужели на такую красоту охотников не нашлось? Где хозяева? А тот и отвечает: меняются постоянно хозяева. Купят, да и бросят. Посмотрят — вроде нравится, а потом, когда до дела доходит — стройку там начинать, бригады нанимать, им все некогда. Чепраков хоть изредка появлялся, а этот новый только при покупке приехал, посмотреть. С тех пор больше его и не видели.

— Чепраков?!

— Он самый. Я когда эту фамилию услышал, вот так же отреагировал, как ты сейчас. Это, думаю, что же такое получается? Получается, начинают в отношении товарища проверку, а потом товарищ продает очень неплохие земельные угодья в очень неплохом обжитом местечке, и проверка эта в результате ничего не показывает. Конечно, мне захотелось все это уточнить.

— Уточнил удачно.

— Надеюсь. Поднял я эту сделку, посмотрел, кто там продавец, кто покупатель, сопоставил да и выступил с инициативой. Взяточникам не место в наших рядах.

— У тебя, Боря, прямо нюх на такие дела, — вступил в разговор еще один из сидящих за столом. — Как будто специально судьба тебе шансы подкидывает. Другие годами над бумажками корпят, чтобы и одно-то дело раскрыть, а ты — вон как. Одно за другим их щелкаешь. Везунчик. Или, может быть, тебя самого кто-нибудь «опекает» за приличное вознаграждение? Признавайся, с премий «откаты» выплачиваешь?

— Везет тому, кто везет. А опекать меня не нужно, я сам справляюсь. Сам своего счастья кузнец, — окинув многозначительным взглядом гостей, произнес Борис. — Работать нужно. А под лежачий камень, сам знаешь, вода не течет.

— Да уж знаю. Работаешь ты шустро, тут не возразишь. Не боишься? Капнет кто-нибудь из этих «камней лежачих» куда не надо, потом неприятностей не оберешься.

— О чем капнет? О том, как он взятки брал? Или как давал? Так пожалуйста! Пускай капает. Пускай хоть струей наливает. Мне же лучше. Только показатели вырастут.

— Ну да, тебе лучше, — усмехнулся гость. — Ты же у нас взяток не берешь. Честный.

— Да, я честный. Мне зарплаты хватает, — двусмысленно улыбнувшись, ответил Борис.

— Еще бы не хватало! Мало того что она у тебя с каждой новой должностью все выше становится, так ты еще премии чуть ли не каждый месяц отхватываешь. До чего выгодно нынче стало с коррупцией бороться, а, мужики? Аж завидно.

— Ну уж ты скажешь — каждый месяц, — самодовольно проговорил Борис. — Так, время от времени…

— Ладно, не скромничай. Знаем, как начальство тебя поощряет. А в этот раз и вообще из ряда вон. Давно ли в УБЭП пришел, оглянуться не успели, а его уже в Главное управление переводят. Да не какое-нибудь, а экономической безопасности.

— Значит, есть за что, — поговорил другой гость, во все время разговора усердно занимавшийся закусками. — Ты не слушай их, Боря, делай свое. Они это все от зависти злопыхают. Сами ничего путного сделать не могут, так хотят и другому игру испортить. Делай свое. Начальство тебя отмечает — радуйся. Получишь полковничьи погоны, не забудь пригласить.