– Почему? – шепнула она, словно чего-то ожидая.

– Хотелось бы знать, – мрачно усмехнулся я.

И, наверное, именно сейчас, когда она сидела такая беззащитная, неразгаданная, я понял, что дело не только в опасности, которую она может представлять.

Неожиданно даже для себя произнёс:

– Я хочу всё изменить. Разорвать этот круг вражды и ненависти.

– И потому перебил половину эльфов, – девушка отвернулась.

– Эльфы, знаешь ли, тоже не спешили отдавать ключи от дворца. Им предлагали сдаться. И дроу тоже полегло… больше, чем мне того хотелось бы.

– Эльфы никогда не были воинственными, но нужно же им было как-то защищаться от свирепых дроу.

– А дроу нужно было защищаться от эльфов! – рявкнул я. – Это мы веками оставались в Нижнемирье, это нас не выпускали на поверхность, травили оборотнями!

– Вот и сидели бы там, – буркнула Траверта.

– А поменяться местами не хочешь?

– Дроу не нужна природа, вас устраивает ваш камень и неестественные ритуалы! Вы воруете рабов – и людей, и эльфов!

Я на несколько мгновений прикрыл глаза, успокаиваясь. Коснулся её плеча – здорового, разумеется:

– Траверта, послушай. У каждой стороны своя правда. У меня не было другого выхода.

– Другой выход есть всегда!

– Значит, я ошибался. Но считал, что его нет. Мать дала клятву, что не будет вмешиваться в мои дела, если я смогу родить ребёнка. Девочку. Наследницу.

– Не лучший повод заводить ребёнка.

– И тем не менее это выход.

Ожидал, что она спросит, почему обязательно от эльфийки, но Траверта молчала. И хорошо, не самое удачное время откровенничать.

Да и мысли свернули на другое.

– В «кузнечике» с тобой и белобрысым ещё кто-то был? Девушка?

***

Траверта Эсмаилья

Нарран смотрел ожидающе. А на языке ещё ощущался привкус его крови.

Как же сверкали ртутные глаза, когда он говорил про эльфов и дроу! Какие-то мгновения я просто любовалась.

Но всё, что он сказал… Тяжёлое, неуютное, заставляло задуматься, взглянуть совершенно с другой стороны на истины, которые с детства казались непреложными.

Он открылся мне. Что-то я и так знала – в общих чертах. Но его желание рассказать мне… Я сама не могла понять, что чувствую.

Про артефакт, про ребёнка. Про клятву – не уверена, что даже Люсьенда знает об условии матери.

Почему мне? Потому что доверяет, или наоборот – не собирается больше отпускать? Куда он меня везёт?!

– Кальвер… кто он тебе? – пробормотала я, спохватившись, что Ночной ждёт ответа.

Его глаза чуть сузились, ноздри раздулись.

– Друг.

– Дроу не дружат с людьми. У них вообще нет понятия дружбы!

– А ты откуда знаешь? – кажется, кого-то мои слова задели. Вон как вспыхнул!

Непроизвольно я снова залюбовалась. Так и вспоминались эти сверкающие глаза, эти широкие плечи надо мной…

– В эльфийский храм приходят всякие. Много рассказывают, – я чуть не сказала «в наш храм», вовремя спохватилась.

Де'Лавр склонился ко мне и прошептал:

– Не верь всему, что рассказывают, Траверта.

От тембра, слов, почему-то мурашки побежали по спине.

– Значит, это неправда? Что вы забираете мужчин на рудники, женщин – для своих ритуалов? Что ваши женщины заводят детей от кого попало?

– Почему от кого попало? Женщины могут завести себе нескольких мужей. Эльфы тоже не оплот добродетели и не особо соблюдают целомудрие.

– Зато соблюдают хотя бы внешние приличия!

– Дроу не столь лицемерны.

На несколько мгновений я почти задохнулась от возмущения. Лицемерны? Кто бы говорил!

– С твоих слов у дроу всё просто превосходно. Что же вы рвётесь на поверхность?

– Не так превосходно, как могло бы быть. И поверхность… она не должна принадлежать только эльфам или людям, или там гномам.

– И никто не возражал против вашей дружбы? – глянула я на него, в глубине души признавая, что ничего не знаю о Нижнемирье.

Ну то есть знаю, конечно, но в основном по рассказам тех, кто приходил в наш храм. А удостовериться в правдивости этих рассказов у меня возможности не было.

– Возражали.

Нарран на несколько мгновений замолчал, оглядел пустынную дорогу, розовые рассветные лучи, осветившие деревья. Но всё же добавил:

– Это была одна из моих первых боевых вылазок на поверхность. Что-то вроде экзамена на ловкость, если хочешь. Кальвер… просто оказался на пути. Мы сражались. Ему было почти столько же, сколько мне. Уже потом я узнал, что он защищал сестру и мать. И вполне успешно… Впрочем, дроу не интересны не наделённые магией женщины поверхности. Но у вас ведь ходят страшилки, и он… защищал, в общем. Давал им скрыться. Я победил. Мне по праву отдали его, как боевой трофей.

Нарран задумчиво замолчал, какое-то время не мигая смотрел на дорогу – то ли всматриваясь, то ли вспоминая.

Я не перебивала, не подгоняла. Со странным даже для самой себя чувством погружалась в чужой мир, ловила отголоски событий из жизни, эмоций этого загадочного и притягательного мужчины.

– В то время меня и самого… вниманием, скажем так, не баловали. Поэтому в конце концов, после долгих месяцев ссор, драк и вынужденного сосуществования мы, разумеется, сблизились.

Нарран криво усмехнулся:

– Я даже помогал ему бежать. Куда там, поймали. Еле отвоевал обратно, хотели отправить на рудники как неблагонадёжного.

– Он ведь чистокровный человек?

– Да.

– Может, у него там была какая-нибудь… любовь? У вас, в Нижнемирье.

– Может, и была, – хмыкнул Нарран, глянув на меня. – Да его любовь тоже… не вполне свободна. А почему ты спрашиваешь?

– Эта девушка… которую мы подобрали. Тоже укушенная Керлом. Она была дроу… как минимум наполовину. И мне показалось, она позвала Кальвера по имени!

– Как её звали?

– Она представилась Санной.

– Сестру Кальвера зовут Риа. Я отпустил его, как и обещал. Но спустя время он вернулся ко мне. Не нашёл их, даже следа. Впрочем, столько лет прошло…

– Она настаивала, что ей нужно в столицу.

Я на пару минут задумалась, говорить ли про переданное живьюнами. Но не стала. У Наррана ведь всё ещё при себе связь. И я понятия не имела, какие приказы он отдаст. Да он в любой момент может вызвать сюда свою охрану! Как только всё ценное из меня выудит…