– В общем, так, – сказал Виктор. – Давайте, братцы, поговорим…

Источник информации из Антонины Сергеевны был так себе, думал Виктор по дороге назад, к Лихтциндерам. Есть какое-то слово, его Настена любит применять к месту и не к месту… А, западло. Так вот, Витте явно было западло сообщать матери о подробностях своей жизни и своей работы. Конечно, мама знала о том, что помимо престижной, но почти бескорыстной службы в университете у дочки появился «жирный левак». Антонина Сергеевна сказала, что именно в таких словах Витта охарактеризовала свой контракт с какими-то симпатичными людьми из института проблем развития общества и чего-то там еще.

– Ей платили пугающе большие деньги, – добавила женщина. – Я как знала, что вы сегодня придете… Пошла утром, пока Данька в школе, проверить состояние счета и впервые попробовала поинтересоваться реквизитами отправителя. Деньги приходят от компании «Иннал», через какой-то банк в Словакии. Там название выглядит как аббревиатура, я записала. И самое странное, что последний транш был вчера вечером. Что это может значить?

– А вы снимаете деньги? – спросил Виктор.

– Витта снимала понемножку – на жизнь. Новую плиту мне купила, Данику «Лего». Хотела машину себе купить. А я снимать не буду. Я этих денег боюсь.

Банк в Словакии… «Что это нам даст? – размышлял Виктор. – Может, что-то и даст. В общем, жирный левак. Завидный, с какой стороны ни посмотри. Однако загадка… Кто может хоть что-то знать о том, за что Витка получала двадцать тысяч долларов ежемесячно? – спрашивается в задаче».

– Илюха, – Виктор толкнул в бок Лихтциндера, который старательно выруливал в переулок, – времени мало, по крайней мере у меня, так что, будь любезен, развернись и поедем на кафедру.

– Мне Левика из сада забирать, а я с вами хочу, – расстроилась Лилька. – Ой, я Алене позвоню, она заберет. Тетя она или кто?

Виктор поймал себя на мысли, что всех чад и домочадцев семьи Лихтциндеров ему не упомнить. А главное, их возраст и кто кому кем приходится. Двое лихтциндеровых детей, близнецы Борька и Петька, уже женаты. А кто такая тетя Алена, ему не вспомнить ни в жисть.

Видно было, что Лихтциндер при этом доволен как слон. Доволен активной жизненной позицией своей жены.

Кафедра была как кафедра, не обезображенная евроремонтом. В ней можно было создавать музей предметного мира семидесятых. Шкафы, столы, желтые папки с замусоленными тряпичными завязочками, трехлитровая банка из-под томатного сока на подоконнике, в которой прорастал одинокий лист монстеры, черный дисковый телефон – все из того времени. Компьютер выглядел здесь одиноко. Причем даже поганенького принтера ему в компанию не досталось. Небось бегают с флешками через весь корпус, подумал Виктор. И как после этого отдавать жизнь высшему образованию?

– Здравствуйте, – приветливо сказал он среднего размера попе, затянутой в зеленый трикотаж. Ее владелица с остервенением рылась в подвальном отсеке большого, под потолок, шкафа.

– Вас Евгений Александрович прислал? – спросили снизу, шелестя чем-то. – Возьмите на столе.

Виктор окинул взглядом длинный стол. Взять с него можно что душе угодно. Лично он выбрал бы книгу Александра Афанасьевича Потебни «Мысль и язык».

– В белом пакетике, там конфеты и шампанское, – добавила шелестящая попа.

– Мы хотим поговорить с вами о вашей сотруднице, – робко вступил начинающий детектив Лихтциндер. – О Витте Константиновой.

– Ой! – Женщина выпрямилась и испуганно посмотрела на посетителей. Она оказалась неожиданно молодой, растрепанной и в круглых очках.

– Что с ней, скажите? А то мы ничего не знаем, ужас такой…

Выяснилось, что девушку зовут Ира Васильева, что она ассистент кафедры и Витту знает давно, «года три».

– Очень хорошо, – одобрил Виктор. – Вы с ней дружили?

– Пиво пили после работы, – уточнила Ира Васильева формат отношений. – А так нет.

– Вы не любили ее?

– Почему не любила? – Девушка возмущенно подняла брови. – За что? Просто разные интересы, разный круг общения. Витта Георгиевна была… то есть она очень хорошая начальница.

Начальница. Ясно. Какая уж тут дружба.

– Ира, – продолжил Виктор, – нам очень важно понять, кто о ней мог знать много. Больше нашего с вами.

– А вы можете показать ваше удостоверение? – спохватилась она. – А то…

– Я эксперт МЧС государства Украина, – улыбнулся собеседнице Виктор одной из своих запоминающихся улыбок. – Конечно, я могу показать вам удостоверение. Но в данном деле я принимаю посильное дружеское участие. Предположим, по просьбе ее мамы.

– Ну ладно, – кивнула Ира Васильева. – Тогда в любом случае вам надо поговорить с Милошем. Она дружила с Милошем. Назовем это так.

В интонации Виктор уловил нюанс. Витта дружила с Милошем. Милош дружил с Виттой. А не с Ирой Васильевой.

– Он хорват, – уточнила Ира. – Билингва. Очень способный и талантливый.

– Мы его не обидим, – заверил Виктор. – Ведите его сюда.

Ира подвигала бумажки на столе и вздохнула.

– Наверное, его нет сейчас? – предположила Лиля, и Виктор удивленно посмотрел на нее – та стояла в уголке так тихо, что он даже забыл о ее присутствии.

– Когда стало известно, что Витта Георгиевна пропала, а известно это стало, потому что ее мама пол-универа на уши поставила, Милош закрылся у себя дома и квасит. Думаю, уже пятый день квасит.

– А откуда вы знаете, что он у себя дома? – проницательно спросил Лихтциндер.

– К телефону подходит. К домашнему.

– И что говорит?

– Говорит «идите на…». Всем без исключения. Даже своему научному руководителю профессору Данилову сегодня то же самое сказал.

Ира выдала адрес и телефон. Старательно записала на маленькой розовой бумажке.

– Вы там передайте ему, – попросила девушка напоследок, – что могут быть неприятности. За нарушение трудовой дисциплины.

Выяснилось, что Милош снимает квартиру в районе «Октябрьского поля». Виктор набрал номер его по мобильнику, слушал долгие гудки, а когда трубку сняли, раздалось злополучное послание, о котором предупреждала Ира. Сам он даже рта открыть не успел.

Через час, пообедав в пробке какими-то гамбургерами, трое новоиспеченных детективов стояли перед дверью его квартиры. Дверной звонок Милош игнорировал, а по телефону ответил традиционно.

– Ну не ломать же… – задумчиво произнес Лихтциндер и подергал ручку.

Явного отрицания в его словах Виктор не уловил. Помолчал и вдруг воскликнул:

– Идиота кусок!

Илья испуганно оглянулся.

– Да я о себе, – успокоил друга Виктор Александрович. – Надо ему эсэмэску послать. О том, что мы ищем Витту.