Оно слепо?

Даже если так, расслабляться было бы глупо. Существует очень много способов видеть, даже не имея глаз.

— Те…

— Молчи. Не шевелись. Не говори. Даже не дыши, — шепнул девушке Теон, не сводя взгляда с Опустошителя.

Судя по виду, он уже прошел как минимум две эволюции.

Это заставляло относиться к противнику более чем серьезно. С таким Лифэтта не справилась бы даже с именным клинком в руках. Во времена Теона для битвы с таким Опустошителем собирали полноценные боевые отряды из самых сильных и опытных Ткачей.

Одна эволюция означает, что Опустошитель сумел убить и поглотить как минимум десяток Ткачей. Вторая — это уже сотня… Про третью Теон не хотел и думать. Лишь один раз за все время смог родиться Опустошитель, что миновал три эволюционных скачка.

Монстр пока не нападал, но, вне всякого сомнения, уже заметил гостей.

Скорее всего, учуял остаточный след Иного.

Клац-клац-клац.

Зазвенели когти-лезвия чудовища. Он словно настукивал ими какую-то мелодию.

Теон сделал шаг в сторону, и голова Опустошителя сместилась за ним.

Как минимум меня он видит.

* * *

— Что будет, если Опустошитель сможет съесть тебя? — внезапно задала вопрос Руннэт.

Стояла знойная погода, даже близость моря не приносила ощутимой прохлады. Обнаженная Королева Шипов только что выбралась из бассейна и теперь расслаблялась на лежаке, подставляя тело лучам палящего солнца.

Теон сидел неподалеку, укрывшись под массивным зонтом, который держала одна из служанок, в то время как вторая махала возле него веером.

— Что? — Теон удивленно моргнул, уставившись на любовницу.

— Я говорю, что будет, если тебя съест Опустошитель, — повторила она, добавив в голос легкую нотку раздражения, но едва ли она сердилась на самом деле. Руннэт привыкла, что Теон частенько задумывается о своем, не делясь ни с кем мыслями, душой компании Владетеля назвать никак нельзя.

— Если меня попытается съесть Опустошитель, то подавится.

— А если серьезно?

— А если серьезно, он умрет, прежде чем сможет это сделать.

— И все-таки, если чисто гипотетически?

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, — покачал головой Теон.

— Мы все утро спорили с Эрлис об Опустшителях. Что мы о них вообще знаем кроме того, что это монстры, питающиеся Иным? Они приходят в этот мир, когда выплескивается большое количество силы, причем не всегда в то же место, где произошел всплеск. А их эволюции? Изначально они просто неправильные жуткие монстры, но с каждой эволюцией они становятся все больше похожи на людей.

— Я все ещё не понимаю ход твоих мыслей.

— Я о том, что мы не даем им развиться достаточно сильно. Как только мы узнаем, что появился Опустошитель, что прошел первую эволюцию, им занимаются на куда более высоком уровне, посылая уже не простых Ткачей, а действительно могучих воинов, чтобы не оставить твари и мизерного шанса пройти вторую эволюцию.

— Ты хочешь вырастить своего собственного Опустошителя и посмотреть, как много раз он способен эволюционировать? — Теон не скрыл сарказма.

— Нет, — Руннэт закатила глаза. — Я не настолько выжила из ума, хотя по хроникам времен старых богов, подобное пытались совершить. Чудовище вырывалось на свободу уже после второй эволюции.

— Таких монстров не удержать в клетке, — кивнул Теон.

— Именно. Причем, если их держать взаперти, то их эволюция направлена специально на то, чтобы выбраться из этой темницы. Правда интересно?

— Очень, — зевнул Теон.

— Оно и видно…

— Ты продолжай.

— Ох… — покачала головой собеседница, но её настроение быстро пошло в гору, когда одна из служанок принесла поднос с бокалами ледяного напитка. — Как я уже сказала, с каждой последующей эволюцией Опустошители становятся больше похожи на людей. Но это сходство не только внешне. Они становятся умнее, хитрее и, что хуже всего, обретают способности и начинают использовать их как Ткачи Иного.

— Уверена? — впервые с момента начала разговора Теон выглядел серьезным и заинтересованным.

— Насколько возможно, если верить древним текстам. Но Эрлисфиль всерьез полагает, что по миру может расхаживать Опустошитель, который прошел четвертую эволюцию. Должно быть, он уже выглядит и думает, как человек.

— Бред, — буркнул Теон.

— Возможно. И возвращаясь к первому вопросу, Банрат-Тан-Азур — это чистое порождение Иного, а значит годится в пищу для Опустошителей. Эрлис уверена, что если ты станешь жертвой простого Опустошителя, то твоей силы хватит, чтобы он перескочил как минимум три эволюции, а может даже все четыре…

— А если меня сожрет тот, кто прошел все четыре? — не смог удержаться Теон от вопроса.

— Скорее всего, он станет равен старым богам. Или даже сильнее.

* * *

Кто-то его сюда привел. Кто-то скармливал этой твари фурий, превращая её в цепного пса, который убьет любого оказавшегося в зоне досягаемости. Бессмертная и вечно голодная тварь…

Справлюсь ли я с ней?

Кто знает….

Теон не питал иллюзий относительно противника. Хуже ситуацию сложно было вообразить.

Опустошитель сделал шаг, качнувшись вправо. Ещё шаг, теперь его повело влево. Походка у него медленная и ленивая, но это могло обмануть только того, кто не имел дела с подобными тварями.

Стойка черного дракона.

Мужчина начал движение одновременно с Опустошителем. Он собирался поразить существо в шею, питая надежды закончить схватку одним ударом, но это сделал Опустошитель…

Монстр просто исчез. Меч мужчины рассек воздух, а миг спустя атаковать стало нечем. Руку, в которой Теон сжимал меч, Опустошитель играючи вырвал у самого плеча.

— Тео! — испуганно крикнула Вестра.

— Заткнись! — рыкнул он. — Заткнись и беги.

— Но…

Девушка собиралась что-то возразить, но Теон уже не слушал, вернув свое внимание на чудовище. Если не хочет бежать — её проблемы, а позволить себе стать кормом этого монстра мужчина не мог, все ещё вспоминая рассуждения Руннэт об Опустошителях и Банрате-Тан-Азуре.

Я не могу стать его пищей. Кто знает, какую силу обретет эта тварь.

К счастью, Опустошитель пусть и обрел отдаленное подобие разума, совершенно не понимал кто именно перед ним. Он счел появившихся людей обычной пищей, какую ему доставлял неизвестный, и теперь как кот собирался поиграться с едой перед тем, как преступить к трапезе.

Монстр помахал Теону его собственной рукой, а затем демонстративно откусил от конечности большой кусок при помощи появившейся на уровне шеи зубастой пасти и принялся с причмокиванием его пережёвывать.