— Милосердие ей надо… — прорычал я, снова сосредотачивая взгляд на кланяющейся в исступлении девушке. — У нас здесь карусельки милосердия не работают! Раньше надо было думать…От моего голоса девушка сначала остолбенела, а затем рухнула без чувств…

Я вышел из душного дорга. Втянул глубоко воздух сырого подвала. Хаты предусмотрительно расступились.

Ей там плохо одной. Страшно и холодно. А я без нее превращаюсь в пепел. Прикосновение ее кожи к моей. Ее нежный взгляд, губы. Все что я хочу! Познать ее всю. Изучить все ее изгибы и ямочки. Собрать все ее стоны и впитать ее аромат.

Я вернулся в гьяли, сразу устремив взгляд на кровать. Ная безмятежно спала.

Я быстро подошёл к сладостной цели и встал над ней, опираясь о кровать коленом.

Ровное дыхание, приоткрытые слегка губки свернувшегося калачиком красивого комочка разорвали в клочья разом все мои горячие планы… Но не охладили желания.

Я осмотрел себя.

Не подходящий вид для намечающегося занятия.

Я был без одежды. Кровь и женский сок на руках и бедрах источали резкий запах. Ладонями зажал виски.

Надо пойти искупаться.

{Ная}

В тусклом дрожании красно-зелёного огня распахнутая балконная дверь открывала загадочный вид. Фиолетовое зарево луны заливало просторную площадку из белого камня. Летели крупные, с пол ладони, снежинки, искрящиеся нежным голубым светом. Голубая густая изморозь покрывала пол и перила и тоже таинственно переливалась. Слышался отдаленный рокот волн. Пахло океаном.

Вдруг мое сердце покрылось ледяной коркой ужаса. Шорох доносился со спины. Меня, словно змеи, оплели мускулистые, широкие руки. Одна протиснулась под голову. Другая легла на талию. Мужчина склонился надо мной и серебристо- белые пряди упали мне на плечи. Мужчина был абсолютно голый и самая его выдающаяся часть упёрлась мне в бедра.

Я замерла, решив притвориться спящей.

Но слабое мое тельце предало меня как всегда.

У меня началась крупная дрожь.

Понято, что так не спят…

Я немного подалась вперёд. Однако Марна вернул меня обратно и еще крепче вжал в себя. Рука заскользила к грудям. На шеи я почувствовала горячие губы.

— Отпустите, пожалуйста, — сквозь страх, дрожь и проступившие слезы проронила я жалобно — Пожалуйста…Я только прошу дать мне время привыкнуть.

— Нет смысла. Страх не пройдет, если я тебя отпущу. — твердо ответил Шидар — Я и так надолго оставил тебя, чтобы ты могла поспать и немного прийти в себя. — Марна провел языком рядом с ухом и хрипло подытожил — Все случится сейчас, Ная. С сегодняшней ночи — ты моя! Таковы наши законы.

Я уткнулась в подушку, вытирая об нее слезы, сотрясаясь от дрожи, не представляя как вынести вновь ту чудовищную боль.

Марна развернул меня за плечи к себе.

— Тише, тише, малыш…Ну перестань уже…Так вести себя нельзя.

Я потянулась опять спрятать лицо. Марна вновь меня повернул… И так несколько раз…

— Ная, посмотри уже, наконец, на меня! Ты думаешь, я буду до утра тебя разворачивать?

Свело опять живот. И уши вновь заложило…

Боже, я больше не могу! Быстрее бы закончился этот кошмар!

И не ответив, резко развернулась сама к Шидару. Потеряв тактильные ощущения, потянулась к застёжки на поясе туники. Начала коряво ее расшнуровывать. Марна мигом перехватил ладонь и сжал до лёгкой боли пальцы.

— Смотри на меня! — Скомандовал он.

Я резко посмотрела на инопланетного мужчину. В белых глазах без зрачков, переливающихся серебристыми бликами, нельзя было найти ничего. Даже своего отражение. И я не поняла, что мне сказал страшный голос. Может — СОТРИ МЕНЯ? Я нахмурилась, крепко зажмурилась и отвернулась.

— Ная, давай поговорим! — донеслось до меня издалека — Скажи мне, в чем причина такого неодолимого страха? Ведь это не первый твой раз с Шидаром.

Я потянулась лечь на бок. Тело хотело свернуться и стать маленьким.

— Я же обещал, что буду нежен с тобой. — он повернул меня к себе, я немного снова отвернулась. Жар окатил лицо — Не стесняйся, пожалуйста. Скажи. Или спроси. Что-то я могу не знать о тебе. Или ты обо мне. Мы, все таки, с разных планет!

У меня текли слезы.

Шидар вдруг потряс меня легонько.

— Говори же! Чего ты боишься?

— Я не знаю. Может только у меня так. — выпалила я хрипло, с отчаяньем.

Я не решалась ему сказать. И что изменится? Ведь все равно придется проходить через весь этот кошмар. А если еще и разозлиться… Решит что я …недостойным образом принимаю его. Я не смогу это выдержать…и еще …если будет все то…так же как тогда…

— Так — это как? То — это что? Объясни уже! Или немедленно устрани в голове это бардак!

— Я не умею. устранять…в голове. Простите. Я не хочу говорить об этом. — дрожащим голосом простонала я, мотнув опять в бок голову.

— Зато Я ХОЧУ! Я тебя спросил! Значит, намерен получить ответ!..И куда ты все время отворачиваешься?! — голос значительно потвердел, но оставался при этом необычайно спокойным и ласковым. — Понимаешь, Ная, в таком состоянии ты не сможешь принимать адалу. Ничего не получится, если ты хоть немного не успокоишься, милая.

У меня стекли очередные ручейки слез. Стремление поскорее зарыться в одеяло у себя в гьяли и хорошенько выплакаться невыносимо душило. И я захлебывалась бессильным отчаяньем! Всхлипывая, как рыба без воды, я с усилием глотнула воздух.

Какой тут «успокоишься».

— Ты, все таки, боишься, что будет больно? Так? — тихо и совсем нежно уточнил Марна.

Сердце ёкнуло и, кажется, уменьшилось в два раза. А Марна опять громко произнес:

— Но я же тебе сказал, что не будет!.. — а потом опять нежно- Хорошо. Когда тебе больно? Или где? Говори.

Он твердо зажал плечи, выжимая уже из меня ответ.

— Мне в конце очень больно…Везде жар сильный- тихо призналась я, не выдержав больше этой страшной пытки.

Марна отстранился. Что-то проговорил на своем языке очень сердито. Снова охватил меня руками и погладил по затылку. Я вскрикнула от очередной волны сильного испуга, не зная чего ожидать дальше.

— Проклятые найхи… — проговорил он шипящим низким голосом. И вдруг взял меня на руки и встал. Потряс легонько. Как бы взвешивая.

— Ты как перышко!

И сел поглубже на кровать, спиной опираясь об изголовье. Устроил меня рядом с собой поудобнее.

— Только хватит разрываться от страха. — попросил он. — Я покажу тебе сейчас силу адалы.

Он раскрыл передо мной ладонь. На ней начал образовываться темный туман. Густея и создавая все более плотные вихри.