– Ой, – просительно улыбнулась девушка. – А вы не могли бы посмотреть за коляской, всего две минуточки. Мне надо домой за деньгами забежать.

– Ну конечно, я же понимаю, – сдерживая внутреннюю радость, согласился Слава. – Как раз хотел отдохнуть.

Девчонка тут же умчалась в подъезд.

«Ну и дуры молодые девки! Только и умеют, что ноги раздвигать, а ума не нажили», – со смешанным чувством злорадства и сожаления подумал Славян. Толстые руки осторожно подхватил из коляски спящего ребенка, жирные ягодицы затряслись к поджидающей машине.

– Молодец! – похвалил возбужденный Григ, увидев в окошке Славяна с ребенком. – Садись с ним на заднее сиденье и изображай из себя заботливого папашу. Вот будет сюрприз для настоящего папочки. Теперь мы его за яйца держим. Все нам отдаст, скотина! Так, Славян?

– Угу, – с трудом переводя дыхание, буркнул Пивкин. Когда машина тронулась, Григ, поглядывая в зеркало заднего вида, тихо произнес:

– А поедем мы не через КПП, где солдаты с телефоном, а через степь. Я вчера изучил местность. Здесь колючая проволока город не полностью охватывает. Есть местечко, где можно выбраться.

Расставшись с раненым Боней, Тихон вернулся на то место, где обнаружил разбитые Сашины очки. Именно отсюда следовало продолжать поиски пропавшего друга. Здесь начинались следы, уходившие в глубь пустыни. Осматривая песчаную почву в поисках какой-нибудь новой зацепки, Тихон машинально сунул руку в задний карман и извлек оттуда свернутые бумаги.

Это были те самые карта и схема, которые Тихон получил от Анатолия первого сентября около института. Вчера Толик проговорился про древний клад, якобы закопанный здесь. Если пилот военного истребителя попал в прошлое, что вполне вписывалось в гипотезу Тихона, и видел в этом месте драгоценности, то, скорее всего, клад действительно когда-то существовал здесь. Сохранился ли он до сих пор?

Продавщица Гульнара говорила, что председатель колхоза нашел на берегу реки кувшин с драгоценностями. Может, это и есть тот самый клад? Но Толик намекнул про несколько кувшинов и мешков.

Заколов внимательно посмотрел в развернутые бумаги.

На схеме русло реки имело плавные изгибы, и только в одном месте большая дуга круто выступала вбок. Как раз рядом с ней и был изображен жирный крест, означавший место возможного клада. На современной карте изгибы реки были хотя и круче, но такой большой петли нигде не наблюдалось.

И тут Тихона осенило.

Он вспомнил слова Эйнштейна, прочитанные в журнале «Наука и жизнь». Мудрый физик, который замечал самые невероятные закономерности, как-то сказал, что русла рек всегда стремятся к увеличению крутизны своих поворотов. Ведь даже при малом изгибе скорость наружного течения выше, и следовательно, тот берег подвергается большей эрозии. В результате изгиб становится еще круче. Этот процесс для равнинных рек продолжается до тех пор, пока удлинившаяся петля не смыкает где-нибудь свою вытянутую шею. Тогда русло спрямляется, а отсоединившийся от реки затон пересыхает.

Такой процесс Эйнштейн называл одним из проявлений борьбы хаоса с порядком. И оценивал его известным в математике числом «пи» – отношением длины окружности к ее диаметру. Оказывается, что если разделить длину русла реки на кратчайшее расстояние по прямой от истока до устья, то в среднем получается то же самое число «пи».

Тогда именно этот удивительный факт больше всего поразил Тихона и заслонил собой в памяти сведения об изменении крутизны поворотов. Он вновь взглянул на листочки. Если предположить, что на схеме изображено русло реки много лет назад, то маленькие дуги за это время должны были стать еще круче, а самая большая петля, наоборот, могла замкнуться на половине своей длины.

Тихон, глядя на схему, зрительно представил эти изменения и мысленно перенес их на карту. Его интуиция была вознаграждена. На подробной карте имелся участок, куда точно ложилось мысленное изображение.

Но приглядевшись внимательнее, он удивился еще больше. Это был тот самый фрагмент реки, рядом с которым располагался сейчас их лагерь! А крест стоял где-то в районе юрты колдуна.

Тихон постарался припомнить все в деталях. Рядом с юртой была низинка, где паслись два верблюда. Если это пересохшее старое русло, то открытие получалось еще более интересным.

Крест, обозначающий древний клад, стоял точно на месте юрты колдуна!

Вот это да!

Но сейчас некогда было размышлять о столь странном совпадении.

Свернув и убрав карту, он посмотрел на часы – десять минут четвертого. Он ищет Евтушенко уже более шести часов. Тихон прикинул, что за это время он пробежал и протопал километров двадцать пять. И ведь не ел ничего! Но красивое решение любой интересной задачки всегда бодрило Заколова. И он с новым энтузиазмом двинулся в том направлении, куда уходили едва различимые следы.

Он старался идти быстро, надеясь догнать Сашку и его опасного спутника. Что у него в голове, и как он поступит с другом?

Тихон спешил. Двигаясь в таком темпе, невозможно было что-либо разглядывать на земле. Постепенно он потерял из виду следы и просто топал прямо, полагая, что так поступают все, кто блуждает в незнакомой степи.

Тихон вглядывался в даль, стараясь увидеть фигуры людей или хоть что-нибудь необычное, говорившее о том, что здесь недавно были люди. Пройдя таким образом более часа, он разглядел маленький холмик со свежими комьями земли.

Последнюю сотню метров Тихон бежал. Еще на подходе он догадался, чтотам лежит.

Неподвижное тело человека!

Неужели он опоздал и не смог спасти друга?!

Он уже видел выступавший над землей кончик человеческого носа. Прямой и ровный – как у Сашки. Все время до этой минуты он отгонял тревожный вопрос: зачем беглый зэк увел Евтушенко? Как ни крути, а первым делом напрашивался ответ: чтобы поиздеваться над ним, а потом убить как ненужного свидетеля.

Тихон бежал, срывая дыхание. Поток воздуха поначалу успевал сушить его увлажнившиеся глаза, но слезы щедро прибывали и уже катились по щекам, и силы ветра хватало только на то, чтобы сдуть их вбок. Сквозь заплаканные глаза Тихон видел присыпанное песком лицо друга. Около разрытого холмика он дернулся всем телом, остановился, словно ударился о барьер, и упал на колени. Только в этот момент он как следует разглядел и узнал лицо мертвеца.

Огромный груз тревоги и невыносимой боли свалился с плеч. Под песком лежал не Саша, а милиционер Андрей Мартынов. Но в ту же секунду Заколову стало стыдно за внезапное чувство облегчения.

Когда Тихон пришел в себя и смог хладнокровно все осмотреть и проанализировать, он сделал такие выводы.

Мартынов убит огнестрельным оружием в упор. Стреляли не пулей, а крупной картечью, видимо, из двух стволов сразу. С момента убийства прошло около суток. Труп был сначала неловко зарыт, а потом зачем-то откопан. Вполне возможно, убийца вернулся и забрал важную улику.