– Ладно, пусть так. Тем более что ее уже осталось не так много, – сказал Перси, коснувшись пальцами своих впечатляющих синяков. – Хотя я ума не приложу, каких ответов вы можете от меня хотеть.

– Я хочу знать, кто увез мою жену?

– Увез вашу жену? В каком смысле? – Лэмптон ехидно ухмыльнулся. – Неужели она уже наставила вам рога? Впрочем, кто стал бы ее винить?

Раздался выстрел, и графин с пуншем разлетелся вдребезги, усыпав пол осколками стекла.

– Промазали, – с издевкой произнес Перси, небрежно стряхнув с руки капли пунша.

– Я стреляю без промаха, – ответил Роберт, вытаскивая из кармана второй пистолет. – И если вы не расскажете мне то, что я хочу узнать, следующая пуля пробьет ваше черное сердце.

– Я понятия не имею, кто увез вашу жену и кто ее любовник, и не понимаю, с чего вы решили, что это я, – возразил Лэмптон. – Я не вступаю в связь с замужними дамами!

– Нет, вы соблазняете только невинных молодых девушек!

– Я никогда не соблазнял невинных молодых девушек!

– Негодяй! Вы уже забыли мисс Халуорт?

– Я ее не соблазнял! Я только…

– Дали ей поверить, что намерены на ней жениться. Вы играли ее чувствами и разбили сердце! Вы мерзавец. Неужели нет предела низости, на которую способны Лэмптоны? Вы готовы погубить женщину ради забавы…

– А теперь остановитесь на минуту! – Перси подвинулся вперед и сердито нахмурил брови. – Легкий флирт не преступление. Я не давал мисс Халуорт никаких обещаний. Если она решила, что я способен жениться на женщине ее круга, это ее собственная ошибка! А что касается обвинения в том, что Лэмптоны ведут себя бесчестно с женщинами…

– Именно так повел себя ваш отец! Заявить, что я не сын своего отца, это все равно что назвать мою мать шлюхой! Это ее убило! Станете отрицать?

– Это… это старая история, – помрачнев, ответил Лэмптон. – Она не имеет ко мне никакого отношения.

– Но вы ничем не отличаетесь от него! Вы заявляете, что женщина не достойна того, чтобы на ней жениться из-за ее происхождения. Ни одна женщина не заслуживает, чтобы с ней обходились так, как вы обошлись с мисс Халуорт. И так, как ваш отец обошелся с моей матерью. Женщины достойны того, чтобы о них заботились и защищали, а не пренебрегали ими!

Сказав эти слова, капитан Фоули вдруг понял, что это так и есть. В таком убеждении он был воспитан. Когда же он утратил свою веру? Когда начал относиться к женщинам с циничным презрением, заставлявшим его пользоваться беззащитностью Деборы с такой жестокостью, с которой он стал бы мстить своим врагам?

Роберт вдруг понял, что взрыв в Саламанке изуродовал не только его тело. Его душа пострадала не меньше.

Судорожно сжимая в руке пистолет, капитан неловко опустился в кресло напротив Перси. Когда он очнулся в полевом госпитале в окрестностях Саламанки и впервые увидел в зеркале свое лицо, он был потрясен. В молодости Роберт был красив, а теперь никто не мог без отвращения смотреть на средоточие уродливых рубцов на его лице.

Долгие месяцы, пока он выздоравливал, Роберт видел, как реагировали женщины на его израненное тело и изуродованное лицо. Если раньше они улыбались ему и заигрывали с ним, то теперь старались поскорее отвернуться.

Тогда-то он и стал считать их пустыми, расчетливыми созданиями. Но правда заключалась в том, что, когда какая-нибудь из них, глядя на него, морщила свой хорошенький носик, он испытывал такую боль, что начинал задыхаться.

Его переполняла обида на их несправедливое отношение к нему, и теперь Роберт вымещал ее на Деборе. Его жестокость была ничем не лучше обращения Лэмптона с мисс Халуорт или старшего Лэмптона с его матерью. Роберт смотрел на Перси с все возрастающим ужасом. Он позволил горечи и злобе изуродовать его душу и стал ничуть не лучше своего врага.

– Мою жену похитили, – сказал он наконец. – Записка, которую я получил сегодня вечером вместе с этим… – положив пистолет на колени, он достал из кармана окровавленную перчатку, – навела меня на мысль, что это связано с нашей давней враждой. В записке требуют выплаты долгов, которые, согласно мнению некоего неизвестного мне типа, обязан заплатить я, хотя подозреваю, что сделали их вы.

– Хиксли, – произнес Перси, уставившись на окровавленную перчатку. – Боже мой, Фоули, я никогда не думал, что дойдет до этого. Я думал, он отправит своих людей, чтобы они сделали то же самое… – он дотронулся до своего разбитого лица, – с вами.

– С чего вы решили, что меня интересует, что вы думали?

Лэмптон прищурился:

– Послушайте, я понимаю, что ваше мнение обо мне во многом продиктовано поступком моего отца, но я не такой, как он. Я бы никогда намеренно не причинил вреда женщине.

– А как же мисс Халу орт? Или леди Уолтон? В прошлом году вы…

– Я не причинил этой француженке никакого серьезного вреда! Просто воспользовался возможностью немного позлить Уолтона. После той роли, которую он сыграл в том, чтобы лишить меня наследства тети Эуфемии, это наименьшее, чего он заслуживает! Это не идет ни в какое сравнение с тем, что проиграла в карты его жена. Капля в море для человека с его состоянием! – Перси поморщился от боли в разбитой губе и приложил к ссадине рукав халата. – Что до мисс Халуорт, то, помяните мое слово, она забудет меня, как только на нее обратит внимание любой другой джентльмен с титулом. Но это… – он указал на окровавленную перчатку, лежавшую на коленях капитана, – такого я не пожелал бы никакой леди, – произнес он, опустив свои красивые, порочные глаза, окруженные синякам. – В любом случае, Уолтон главный виновник того, что я попал в лапы Хиксли, – заявил Перси. – Если бы он не оспорил завещание… если бы я получил эти деньги… Отец клялся, что они достанутся мне, и…

– Все обстояло совсем не так! – перебил его капитан Фоули. – Это ваша семья оспорила завещание. Ваша тетя оставила все мне!

– Ну… она не должна была этого делать! Не вы же ее племянник!

– И вы считаете это оправданием, чтобы сказать вашему кредитору, что он может требовать от меня оплаты долгов, которые вы наделали?

– Он грозился переломать мне ноги. Господи, разве вы не видите, во что превратилось мое лицо? Я уже несколько дней не могу выйти из дома. К тому же я не говорил, что он может получить долги с вас. Я просто рассказал про наследство. Про то, что я уже считал его своим, когда в самый последний момент вы увели его у меня из-под носа, женившись на мисс Гиллис. – Внезапно его глаза расширились от ужаса. – Мой бог, я назвал ему ее имя. Это все равно что подать ее на тарелочке. Я никогда себе не прощу, если…

Капитан Фоули видел, что раскаяние Лэмптона искреннее. И хотя нельзя сказать, чтобы Перси относился к числу самых благородных людей, которых ему доводилось встречать, мысль о том, что его поступки могли поставить даму в опасное положение, очевидно, заставляла его стыдиться.

– Тогда помогите мне найти ее.