– Миледи. – Уинтер слегка поклонился ей.

– Если вы не возражаете, я хотела бы обратиться к вам с довольно щекотливой просьбой.

Хозяин дома мысленно вздохнул, собираясь с силами. У него было предчувствие, что поручение леди Геро ему совсем не понравится.

– Разумеется, мадам.

Она удовлетворенно кивнула.

– Вы ведь знакомы с леди Бекинхолл, которая была на последнем собрании нашего благотворительного общества?

– Конечно.

– Она может принести приюту много пользы. Вот только боюсь, моя подруга пока сомневается, стоит ли ей присоединиться к нам.

– Да? – Уинтер смотрел на женщину без всякого выражения.

Ее улыбка стала еще шире.

– Да. И я подумала, что если бы вы лично показали ей приют, то она поняла бы, как много сил уже вложено в это богоугодное дело.

– Ну… – Как ни напрягал разум Уинтер, он впервые в жизни не мог придумать правдоподобной отговорки, которая позволила бы ему не тратить драгоценное время на глупую болтовню со светской львицей.

– Отлично! – Наверное, леди Геро страдала слуховыми галлюцинациями, потому что сияла так, словно он уже дал согласие. – Моя подруга ждет вас за дверями.

Уинтер не успел опомниться, как уже стоял в коридоре и кланялся леди Бекинхолл. Когда он выпрямился, то заметил веселый блеск в ее глазах.

– Как любезно, что вы решили показать мне дом, – произнесла дама. – Мысль о том, что я сейчас увижу детские кроватки, наполняет меня трепетом.

– Неужели? – деревянным голосом отозвался Уинтер. Он развернулся на каблуках и пошел к лестнице. Его сердце разрывалось на части от тревоги за судьбу сестры, за будущее их приюта. И в этот тяжелый момент он должен развлекать каких-то тщеславных аристократок!

Уинтер быстро зашагал вверх по лестнице. И услышал позади задыхающийся женский голос:

– О боже! Вы хотите показать весь дом за пять минут?

Он остановился и глянул назад.

Леди Бекинхолл стояла тремя ступеньками ниже и тяжело дышала. Сверху вырез ее платья выглядел совсем вызывающе. Уинтер видел мягкие округлости полной груди и темную ложбинку между ними, волнующую и слишком соблазнительную.

Он отвернулся и сказал:

– Прошу прощения, миледи. Я не хотел, чтобы вы бежали за мной.

– Конечно, не хотели, – ответила леди Бекинхолл.

Он быстро скользнул по ней взглядом. Ее голубые глаза горели насмешкой.

Уинтер беззвучно вздохнул и медленно пошел вверх. На следующем этаже они очутились в очень узком коридоре с тремя дверями. Хозяин дома открыл первую из них и отступил, пропуская леди Бекинхолл.

Она вошла и, осмотрев помещение, спросила:

– Что это?

– Те самые детские кроватки, на которые вы так жаждали взглянуть, – невыразительным голосом ответил Уинтер. – Это спальня для мальчиков. Как видите, она нуждается в ремонте.

Она посмотрела на него через плечо, а потом опять огляделась вокруг. Потолок был низкий, с пятнами от протекавшей крыши. Вдоль каждой стены стояли два ряда детских кроваток.

– Но вы скоро переезжаете в новое здание, не так ли?

– Да, – кивнул Уинтер, – это наша главная надежда. Тем не менее нам потребуются средства на покупку новой мебели.

– Хм-м… – неопределенно пробормотала леди Холлинбрук.

Приюту были нужны ее деньги. Потому Уинтер собрал всю волю в кулак и спросил:

– Желаете увидеть спальню девочек?

– А вы покажете? – издевательски приподняв тонкие брови, спросила его спутница.

Уинтеру очень захотелось ответить какой-нибудь резкостью. Но он сдержался и повел ее в следующую комнату, которая мало чем отличалась от предыдущей.

Леди Бекинхолл прошла в конец спальни и посмотрела на одну из кроваток.

– У вас тут все очень по-спартански, – произнесла она.

– Да.

Дама осторожно тронула ветхое покрывало кончиками пальцев.

– Да, постельные принадлежности могли бы быть и получше. Но по крайней мере сами кровати достаточно широкие.

Уинтер кашлянул и заметил:

– В этом помещении спят семнадцать детей. По двое, а где и по трое на одной кровати.

Леди Бекинхолл резко повернулась к нему. Ее юбки роскошного пурпурного цвета скользнули по голому дощатому полу.

– Но почему? – воскликнула она.

Уинтер посмотрел в глаза этой аристократке, которая никогда не знала нужды, и мягко проговорил:

– Потому что так теплее ночью.

Он увидел, как в ее глазах зажегся закономерный вопрос. Леди Бекинхолл посмотрела на маленькую печку. Стоявшая неподалеку корзина с углем была почти пустой.

Потом она опять глянула на него. Но, к ее чести, выражение лица богатой вдовы перестало быть легкомысленным.

– Понятно, – сказала леди Бекинхолл.

– Неужели? – И в этот момент случилось неизбежное: у Уинтера лопнуло терпение. У него больше не было сил продолжать любезную болтовню. Его ждали дела, сердце разрывалось из-за Сайленс, а он тратил драгоценное время на глупую кокетку.

Уинтер заговорил, и его голос теперь звучал жестко:

– Чтобы не мерзнуть ночью, дети прижимаются друг к другу как можно теснее. Печка у нас маленькая, стены тонкие, и потому в комнате бывает очень холодно. Перед рассветом сюда приходит служанка, чтобы подбросить угля. Те дети, которые давно живут у нас, не особо страдают от зимних морозов. Они здоровые и хорошо питаются.

– А другие? – тихо спросила леди Бекинхолл.

– Те, кто приходят к нам с улицы, часто – вернее, всегда – очень худые и слабые от голода, – ответил Уинтер. – Таким детям тяжело пережить ночные холода. Конечно, через несколько месяцев они крепнут от хорошей пищи и становятся упитанными. Но некоторых мы спасти не успеваем. Они просто не просыпаются утром, и все.

Леди Бекинхолл смотрела на него, ее лицо было белым.

– Я ожидала, что вы станете рассказывать мне о том, какие милые у вас детки. Что лестью и любезностью убедите пожертвовать деньги приюту.

Уинтер ответил, пожимая плечами:

– Я уверен, вы достаточно слышали льстивых слов и не нуждаетесь в них.

Леди Бекинхолл коротко кивнула и пошла мимо него в сторону выхода.

– Куда вы? – удивленно спросил хозяин дома, следя за ней взглядом.

– Думаю, я увидела все, что нужно. До свидания, мистер Мейкпис.

Уинтер покачал головой, мысленно ругая себя последними словами. Пока Сайленс оставалась в доме пирата, они каждый день рисковали потерять те средства, которые давали им лондонские богачи. В такой ситуации ему надо было приложить все силы, чтобы очаровать леди Бекинхолл. Вместо этого он повел себя как последний дурак и напугал эту напыщенную аристократку. Теперь она вряд ли согласится пожертвовать деньги на приют.