— Извините, — неуверенно произнес он, — но вы делаете ошибочный вывод, мистер Джонс. Маркиз Рэннок никому не причинил бы зла.

Сыщик удивленно взглянул на него.

— Извините, но это вы делаете вывод, которого не делал я, мистер Уилсон. Впрочем, репутация вашего хозяина говорит не в его пользу. — Подняв ладони, он остановил отчаянно запротестовавшего Уилсона. — Довольно, сэр, люди на Бау-стрит не так глупы, чтобы предъявить обвинение в убийстве пэру Англии без неопровержимых доказательств. Однако у eго светлости слава человека мстительного.

Уилсон решительно покачал головой:

— Позвольте не согласиться с этим. Он не такой. По крайней мере теперь. Не знаю, каким он был в юности. Но сейчас он хороший хозяин, щедрый и справедливый.

«И это сущая правда, — подумал Уилсон. — Хозяин стал именно таким в последнее время».

Джонс покопался в кармане и извлек сложенный листочек веленевой бумаги, запечатанный черным воском.

— Вы узнаете эту печать или бумагу, мистер Уилсон?

— Это печать его светлости. Относительно бумаги я не уверен.

Джонс развернул сложенный листок.

— Скажите, мистер Уилсон, это почерк вашего хозяина? Уилсон внимательно рассмотрел листок, и в глазах у него потемнело. Четкий, уверенный почерк был уникален, особенно когда хозяин был в ярости. А он был, несомненно, разгневан, когда писал эти несколько слов, которые сейчас читал Уилсон.

«Не обольщайся, Антуанетта. Это конец».

Уилсон, прочитав записку, опустил голову, пытаясь придумать что-нибудь такое, что позволило бы несколько ослабить отрицательные последствия.

— Ну?

— По-видимому, это его почерк.

— Спасибо, мистер Уилсон. — Сыщик поднялся. Встревоженный Уилсон отправился проводить его.

— Передайте его светлости, что я хотел бы поговорить с ним лично, — сказал Джонс, когда они спускались по лестнице. — И скажите ему еще, что его друг лорд Крэнем каким-то чудом выжил, поистине дьявол своих оберегает.

Они подошли к входной двери, и Уилсон открыл ее.

— Непременно передам, мистер Джонс, — сказал он, в какой-то мере успев восстановить свой апломб. — Однако позвольте дать вам один совет.

— С удовольствием выслушаю его, — заинтересовавшись, сказал сыщик. — На Бау-стрит приветствуют любую помощь.

— Попробуйте порасспросить лорда Крэнема. Думаю, что сможете обнаружить немало интересного. Вы поймете, что и у некоторых других людей был мотив для убийства. За последнее время он и мисс Фонтэйн были в близких отношениях.

Джонс кивнул, плотно надвинул шляпу на голову и вышел за порог, на прощание еще раз обернувшись к Уилсону.

— Уверяю вас, сэр, этот факт не прошел мимо моего внимания. Только время не совпадает. Лорд Крэнем какое-то время находился между жизнью и смертью. К моему сожалению, точное время убийства установить не удалось, так что подозревать можно почти каждого.

— Спасибо вам за то, что стараетесь избегать предубеждения.

— Не стоит благодарности, — сказал сыщик и быстро спустился по пологим мраморным ступеням.

Эллиот спешил, готовясь к ужину. Он горел желанием снова поговорить с Эванджелиной, убедиться, что с ней все в порядке, хотя они расстались всего два часа назад. Ее поцелуй все еще горел на его губах. «Что-то надо решать, — думал он, — иначе можно сойти с ума от страха. Или от тревоги. Или от неудовлетворенной похоти». Сейчас он даже не был уверен, какая из этих эмоций будет в первую очередь причиной потери разума. Возможно, пока ему будет достаточно просто видеть Эви. Он надел один из простых добротных костюмов, которые с такой неохотой приобрел по его приказанию Кембл, и спустился вниз. Проходя мимо гостиной, он увидел Эванджелину в изумительном новом платье цвета сапфира, отделанном золотой вышивкой, с новомодным глубоким декольте. Судя по всему, Уинни Уэйден вступила в тайный сговор с портнихой. Эллиот шагнул в гостиную, не сразу заметив, что Эви не одна.

— Входите, пожалуйста, мистер Роберте! — воскликнула она. — Позвольте вас кое с кем познакомить.

Трудно было представить себе, что это та самая Эванджелина, которая совсем недавно, такая теплая, такая податливая, находилась в его объятиях. Она подвела к нему элегантного, одетого по моде, принятой на континенте, джентльмена. Эллиот сразу же понял, что это не англичанин. Высокий, стройный, очень красивый иностранец чем-то напоминал ему Линдена. Хотя даже щеголеватый виконт никогда так хорошо не одевался. Почувствовав себя крайне неуютно в своей простой одежде, Эллиот с первого взгляда невзлюбил незнакомца.

— Мистер Робертс, — повторила Эванджелина. — Позвольте представить вам Этьена Ленотра, графа де Шалона, старого друга, который неожиданно приехал навестить нас. Этьен, это мистер Робертс, наш гость, о котором я уже говорила.

Эллиот не мог не заметить, что снова стал просто мистером Робертсом. Тогда как незнакомца она называла Этьеном. Элегантный аристократ вежливо поклонился, однако Эллиот почувствовал в его взгляде скрытое недоверие.

— Вы, кажется, из Лондона? — небрежным тоном спросил он. — Предполагаете стать очередным шедевром моей Эванджелины. Не так ли?

Эллиот натянуто улыбнулся, стараясь скрыть замешательство, вызванное его словами «моей Эванджелины». Вот как? Он вдруг испугался, что придется уступить незнакомцу почетное место за столом… и не только за столом. Граф все еще смотрел на него, ожидая ответа.

— Мы все надеемся, что так оно и будет, — согласился Эллиот, стараясь говорить спокойно. — Вы, как я понимаю, друг семьи мисс Стоун? — Вопрос был несколько прямолинеен, но Эллиот решил, что тоже имеет право проявить подозрительность.

Граф, видимо, не обиделся.

— Конечно! Я давний друг семьи. — И вдруг взгляд его скользнул к двери, где появилась миссис Уэйден в красном платье с вызывающе глубоким декольте, открывавшим всем взорам ее великолепный бюст. — Уинни, моя девочка! — воскликнул граф, подбегая к ней с протянутыми руками.

— Этьен, любовь моя! — воскликнула в ответ Уинни, сдержанно улыбнувшись и подставляя французу щечку. — Но, дорогой мой, мы, наверное, оба лжем? Я уже немолода, да и о моей любви к тебе не может быть и речи.

— Ах, мое сердечко! Я уязвлен до глубины души! Как ты можешь так обращаться со мной, когда я примчался аж из самого Суассона для того лишь, чтобы поужинать с тобой?

— Полно тебе, Этьен, — сказала Уинни. — Я знаю, зачем ты сюда приехал. Тебе необходимо было повидаться с Эванджелиной. — Она надула полные губки. — Ты намерен увезти ее от меня, не так ли?

— Ошибаешься, Уинни, я хочу увезти вас обеих! — воскликнул граф с деланной веселостью, прикрывавшей, как показалось Эллиоту, не столь радостные эмоции. — Ну, мои сокровища! — сказал де Шалон, предлагая руки обеим дамам. — Я провожу вас обеих в столовую.